Преподаватель биологии тряс метавшуюся в панике Ладу за плечи. Она, зажмурив глаза, мотала головой и пыталась вырваться. Он перехватил ее поближе, прижал к себе, обнял, стал гладить по голове и тихо говорить, что все хорошо, что она в безопасности. Он отнял ее руки от лица, погладил по щекам.
Когда она наконец успокоилась, он сочувственно смотрел на нее. Попросив Нору побыть с ней, позвонил маме и попросил забрать дочь домой.
*
В больнице разносили ужин, а Лада все глядела в окно и грустно следила пальцами за каплями дождя на стекле, думая о муже. Ей была совестно, что ему так с ней трудно: она проблемная, лежит вот в больнице, и когда ее выпустят, не понятно. Она понимала, что он ее очень любит, потому и старается, но все же испытывала щемящие угрызения совести.
За окном медленно темнело, и Ладе чудились монстры в кустах, пристально наблюдающие за ней. Она нахмурилась, задышала часто и прерывисто, начиная нервничать, и отошла от окна в освещенную безопасную комнату, чтобы успокоиться.
Только принесли ужин, и девушка приступила к трапезе, как в больнице дернулся свет, и Лада, моргнув, очутилась в больничном коридоре, одетая в школьную форму. Она огляделась вокруг: по белым стенам тянулись кровавые пятна, пол был весь в грязно-алых разводах, по коридору ходили сухие, полумертвые пациенты с капельницами в тонких венах. Они беззубо морщились на нее, злобно оглядывали. Некоторые тянулись бледными, пергаментно-шершавыми руками к ней в попытках схватить за одежду. Она в нагнетающемся ужасе собрала всю волю и пошла вдоль коридора, надеясь отыскать выход. Попутно она заглядывала в каждую комнату: мало ли где спасительный проход? В одной из палат, прямо посередине, стоял нахмуренный коршун и исподлобья не отрываясь сверлил взглядом проходившую мимо Ладу. Она, узнав его, непроизвольно затряслась и почувствовала сильное головокружение от ужаса. Но снова нашла в себе силы идти дальше. Наконец она увидела выход на лестничную площадку и побежала наверх.
Выпав в коридор на следующем и последнем этаже, она опять оказалась в ненавистном темно-бордовом коридоре. Он был совершенно пуст, за исключением светлячков. На холодный пол сочился голубой свет из комнат, в одну из которых заглянула Лада: оттуда доносилось жалобное мычание. Оказалось, что это, привязанная к красивому резному креслу, сидела Нора, ее лучшая подруга ещё со школьной скамьи. Девушка кинулась к подруге, развязала ее, они обнялись, взялись за руки и скорее выбежали в коридор, чтобы сбежать из этого наводящего ужас места. Оглянувшись по сторонам, они увидели на лестничной площадке трёх зверей: лиса, крокодила и коршуна. Вытаращившись на них в немом ужасе, подруги, вцепившись друг в друга, попятились к двери. Потом опомнившись, не расцепляя рук, бросились бежать. Лада обернулась и встретилась взглядом с крокодилом. Тот прыгнул и подмял под себя бьющуюся в попытках вырваться Ладу, отпустившую в страхе руку подруги, и та по инерции продолжила убегать. Крокодил придавил ее к полу тяжёлыми лапами, навалившись сверху и уже поднял морду и разинул пасть, чтобы откусить добрый кусок от своей жертвы. Лада зажмурилась и что было сил закричала.
Она почувствовала острую боль в левой ягодице и холод пола щекой. Обмякнув, она открыла испуганно зажмуренные глаза: вокруг стояли встревоженные медсестры, санитар давил ее в пол, удерживая от буйства. Девушка лениво перевернула голову на другую сторону и увидела спешащего к ней мужчину. Она не сразу поняла, кто это. Только когда мужчина опустился с ней рядом на колени, попросил санитара отпустить ее и прижал к себе, Лада уставшим умом догадалась, что это ее муж. Он пришел ее снова спасти.
*
Лада бежала по коридору, таща за собой подругу Нору. Волосы развевались за спиной, словно шелковый шлейф, сверкали коленки в гольфах под короткими юбочками, сумки с учебниками лупили по спине и бокам при каждом шаге. Девочки страшно опаздывали на урок, а ведь только начало года, стыдно. Они завернули за очередной угол и влетели в следующий длинный коридор, вымощенный гулким паркетом, освещенный яркими бра на высоких резных деревянных стенах с портретами знаменитых учёных и деятелей искусства. В середине этого коридора должна была быть лестница, ведущая на следующий этаж, но, добежав до нужной двухстворчатой двери и дёрнув ее, ученицы обнаружили, что она заперта! Недолго думая, они кинулись дальше по коридору: может быть есть другая лестница? Увидев открытую дверь на лестничный пролет, девочки бросились туда. От волнения они не обратили ни малейшего внимания на то, что эта лестница разительно отличалась от всего дизайна школы: она была белая, покрытая белым крупным кафелем, с железными поручнями, уже, чем все школьные лестницы. Подружки застучали каблучками туфель по ступенькам, поднялись на следующий этаж и с размаха влетели в следующий коридор. Но отнюдь не школьный: выкрашенные белой краской стены, холодное искусственное освещение ламп на потолке, люди в белых халатах и пижамах намекали на то, что попали девочки в больницу.