- Так прогони меня, Марк. – ее голос дрожит. Срывается на шепот. А в горле так все пересохло и стянуло. Он так близко. Протяни руку и коснуться можно.
- Я не целуюсь ради эксперимента. Не играю в детские забавы. Выебу во всех позах. До искр перед глазами. Ты же об этом мечтаешь? Просто без причины не стала бы так откровенно соблазнять. А завтра будешь плакать в жилетку мамочки. Жаловаться на плохого дяденьку. Оправдаешь все ожидания Карпова. Будет повод сыночка от тебя освободить. А Романову повод дашь меня пристрелить, как собаку.
- Ты говоришь страшные вещи, словно о вырубке старых деревьев. Никого я не соблазняю. Ты сам себе это придумал.
- Все наши отношения это гниль. Которую давно пора вырубить. Не слышишь всего полного образа моих слов? Выдрала лишь то, что на самом деле волнует. Здесь и сейчас. Я так сильно тебя притягиваю?
Катя остановилась. И Марк увидел это ее замешательство. Понимал сколько сомнений, и соблазнов сейчас мутят ее юный разум. Да их тянет друг к другу. Взрослый мужик, умеющий держать все под контролем. Тот, кто скрывается за стеной непонимания. Так любопытно девочке коснуться этой тьмы. А он наслаждается ее осознанием в глазах. Тем, как она впитывает правду. Которую упорно скрывает, даже от себя самой. Но завтра снова побежит к своему мальчику. И будет притворятся? Или выложит все? Какая она на самом деле скрытная и лживая? Или до отчаяния откровенная и правдивая?! Она маленькая совсем. Во всех смыслах. И совсем не его уровень. С чего вообще он мог заинтересоваться такой как она? Наивная, неопытная и пугливая. Смелая, красивая, нежная. Для него она отрава. Потому что да, отношения с Романовым висят на острие ножа. И Катя очень даже может их схлестнуть. Когда-то Марк позволил Романову жить так, как он хочет. Готов ли он сейчас объявить войну и вступить в настоящий бой. Ради нее. Она к такому точно не будет никогда готова.
- Паулина нас сфотографировала… - Катя всхлипнула, глотая свои слова. В голове еще звучали слова Марка. Набатом. По мозгу и сердцу. Оглушая. Отрезвляя. Никогда. Такому случится она не позволит никогда.
- Я знаю. Вокруг достаточно охраны, чтобы избежать действий таких сук, как эта рыжая.
- Значит, у нее нет этих фото?
Он даже отвечать не стал. Катя понимала, что причина разговора лишь мифическая выдумка. Она считает проблему проблемой. Когда Марк о таких вещах даже не задумывается.
Он снова сел в кресло и отвернулся.
- Катись на хрен, детка. Или отсоси мне, раз нечем заняться. – грубость, как стена. Но она все равно не уходит. И медлит. Грязные, такие похабные и циничные "выебу", "отсоси", прошибают словно током. Он этого хочет? И по другому общаться не умеет. Или не желает.
Катя все же подошла. Близко. Увидела стакан и бутылку. Кончиками пальцем провела по волоскам на его запястье. Робко так. Смущенно и увлеченно наблюдая. Как ее рука переместилась к небритому лицу. Тихая ласка прикосновений. И вот уже его сердце зашлось в густом ритме биения. Катя заметила, как заиграли его желваки. Как напряглись вены на руках.
Он медленно поднимает глаза. Взгляды скрещиваются. Его ошпаривает остервенелым беспощадным желанием. Таким мощным, кипучим и забытым. Член как кол выпирает из штанов. Молниеносная слепящая до боли, вспышка.
- Скажи, ты никогда не увидишь во мне женщину?
- Сомневаюсь, - слова даются с усилием, - что тебе это на самом деле нужно, Феечка! У вас с малышом свободные отношения? - вспомнить о других! Напомнить ей, что опрометчиво поступает.
- Артем умный парень. И мы оба понимаем, что рано начали нашу связь. Много не узнаем друг от друга. И да, вполне дозволяем друг другу искать! Почему нет. - Катя говорила, и не слышала саму себя. Облизала пересохшие губы. Она несет бред.
- Если я тебя сейчас трахну, никто не будет против? Желаешь лишь утолить свое любопытство? – он встал так резко, что она хотела отшатнуться. Но ей не позволили. Марк рывком развернул девушку к невысокому столику. Грубо. И даже жестоко. Повернул к себе спиной. Заставил прогнуться. Так чтобы грудью почти коснуться столешницы. Столик пошатнулся. Катя охнула. В ее легких не осталось воздуха. Когда одна рука уперлась в спину. Другая рука его задирала подол ночной рубашки. Ее ягодицы опалили холод. Марк резко вдавил свое тело. Полностью показал свое нетерпеливое возбуждение.
- Хочешь знать, как я люблю! Покажу! В лучших традициях взрослых дяденек! Чтоб осознала окончательно, не в ту дыру ты лезешь за открытиями! У тебя широкие взгляды, феечка! И задница что надо!