Вздернул бровь. Хозяин жизни. Которого внезапно посетила надоедливая мошка. Да все вокруг лишь мелкие составляющие пейзажа.
- Можно же соблюдать правила! Вы в черном! – голос слегка дрожит. Но сила все же пробивается. И глаза горят возмущением. Нет. Скандалы не нужны. Внезапно захотелось прогнать черного принца.
Захар попытался встать между Катей и незнакомцем. Положил ладонь на предплечье Кати. Но темный гость в пару шагов склонился над девушкой.
- Я там, где всегда лишь мои правила, - а потом улыбнулся и процитировал:
Я бы с феями дружил.
Я бы жизнь свою прожил
Среди милых этих фей,
В поле, где цветёт шалфей.
Он ее завораживает. Низким обволакивающим голосом. Изменяющимся жидким цветом глаз. Его ладонь ложится на ее запястье. И медленно скользит по коже. Посылая огненные вихри мурашек по всему телу. Мужчина подхватывает девушку за тонкую талию и выводит в зал. Захар впивается взглядом в глаза незнакомца. Пару секунд они ведут свой тайный диалог. Но исход уже предрешен.
Катя не сразу осознает, что уже танцует. С ним. И неиспытанный ранее восторг охватывает каждую клеточку юного тела. Так горяч и великолепен этот представитель мужской половины человечества. Его адская искрящаяся аура затягивает, как торнадо. В самое пекло его жгучего взгляда.
Он управляет. Повелевает. Он всех вокруг поработил. Музыка вальса звучит, как только они оказываются в центре зала. Кате захотелось отскочить. Но как же тепло и странно в уверенных руках. Длинные сильные пальцы давят на поясницу. Рука сжимает ее ладонь. И двигается он, словно не касаясь пола.
И все вокруг смотрят на этот странный волнующий танец прошлого. Катя вдруг вспоминает, что никогда не училась танцевать вальс. И видела его лишь однажды, когда дети ставили бальный номер. Легкая запинка. Сильные мужские ладони сдавили тонкую талию. Так, что ноги почти не касаются пола.
В какой-то миг, Катя все же отталкивает незнакомца. Замирают. Взгляды цепляются друг за друга. Она ищет причину этого танца. Он питается искренней растерянностью. Юностью. И живостью.
- Не делайте так больше. – она делает шаг назад. Разворачивается. И уходит. Не важно, кто он и зачем здесь. Все не важно. Но столь сильных эмоций ей, Кате, совсем не нужно. И рядом вот таких незнакомцев она не желает видеть.
Марк Александрович Кирсанов лишь с легкой усмешкой наблюдает за побегом. Крепче сжимает ладони в кулак. Словно пытаясь продлить ощущения теплого тела в его руках.
- Беги, зайчонок. Беги подальше от меня. – прошептал он мысленно самому себе. И зачем он здесь? Мог просто отправить своих ребят. Сам пришел.Повидать старого друга? Поймать того кого упустил? Или вот ради этого танца. Длинною в несколько мгновений.
3
Захар обвел игривым взглядом зал. Подхватил Аду за талию. И рывком притянул к себе. Втянул ноздрями аромат ее волос. Даже тихо зашептал мотив свадебного вальса ей на ушко.
- Ну что, Ада моя женушка теперь! Уже женаты почти три с половиной часа! А от тебя ни намека на исполнение супружеских обязанностей!
Ада дернулась и тихо рассмеялась.
- Еще не все! Катя нас растерзает, если прямо сейчас сбежим!
- Уже! Уже сбежали, любимая жена!
- Для меня это вынужденный брак! Без права выбора! Как неуправляемые американские горки.
Он легко, как пушинку утянул свою драгоценную ношу в темный закуток. Здесь не слышно музыки и громких голосов. Лишь ароматы живых цветов и шепот дыхания. Мужская ладонь ползет по стройным бедрам, задирая ткань свадебного наряда. Губы ласкают губы. В безумии слепой страсти. Что-то свалилось со стола, вызывая лишь хрипловатый смешок.
- Ты все же окольцевал меня, Захар Романов. – стон.
- Ада моя. Не смей говорить об этом вот так. – по телу уже пробегала дрожь предвкушения. Ада обернулась и выгнула спину. Как кошечка. Так чтобы острые пики грудей ярче выступили сквозь тонкий шелк. Горячий рот накрывает сосок, вызывая всхлип. – Ты так скупа на признания! Скажи. Скажи мне, Ада моя! И да, выбор у тебя мог быть. Я, или…я, и снова лишь я!
- Захар… О. Боже! Я люблю тебя. Люблю так сильно, что иногда кажется умираю.
- Чего ты хочешь, родная? – и не важно, кто и что требует их присутствия. Они полностью поглощены друг другом. – Пусть нахер все рухнет вокруг! Не отпущу!