Голова болит жутко. И сердце как сумасшедшее выбивает чечетку. Похмелье не самая лучшая штука. И именно в этом состоянии увеличивается нагрузка на больные точки душевных сомнений. Он радовался разрешению неприятностей. Но с Катей почти не разговаривал. Обращался к Денису, поздравлял. Даже сквозь дурман алкогольного опьянения, Катя четко осознавала, что пропасть увеличилась.
Катя встала. Завернулась в плед и направилась в комнату матери. Заглянула и обомлела. Это не комната, настоящий музей для работы и вдохновения художника. Захар умело и заботливо компенсирует своей жене полное отступление от карьеры.
Ада уже не спала. В мягком костюмчике, суетилась на кухне. Выругалась. Выбрасывая очередной неудавшийся комочек.
- Мам, не получаются блинчики, начинай печь комочки. И все будет ок.
- Не важно выглядишь, дочь. Кофейку тебе пить не стоит. Чай.
- Какой в этот раз? Ты же теперь пьешь кофе.
- Уже опять не пью. Из за беременности врач запретил. Ну и Захар заодно. А так как раньше я легко справлялась без кофеина. Сейчас это не проблема. Тем более, любимая свекровь, мне настоящий сбор трав собрала. Аромат просто невероятный.
- Мама, мы с тобой по прежнему друзья? Или я все еще в опале.
Катя взяла у Ады из рук чашку с жидким тестом для блинов. Обреченно игриво вздохнула. И сама взялась за блины. Ада присела за уютный стол с белоснежной скатертью. И подложив руки под голову посмотрела на дочь.
- Катюша, ты никогда не была в опале. Не придумывай. Возможно, я вполне могу понять твой энтузиазм всем помочь и защитить. Но пойми, ты моя единственная дочь. Ты все что на первом месте, мой мир, моя жизнь. Захар нисколько этого не изменил.
- Я знаю. И никогда не собиралась ставить тебя перед выбором. Ладно. Я тогда скажу как есть. Знаю, что тебе запретили работать и вообще куда либо ездить.
- Моя дизайнерская сфера вполне позволяет оставаться на одном месте. Может беременность так повлияла. Или постоянная опасность, которой то ты, то я подвергаемся. Не знаю. Чувство самосохранения все еще живы во мне. И я теперь не только за себя отвечаю. Есть еще малыш. И Захар. – Ада вздохнула и погладила дочь по голове.
- Вот именно.
- Тебе тоже не мешает свою бурную деятельность приостановить.
- Не могу. мам. Мы переезжаем в новый офис. И заказов все больше. В универе последние зачеты, экзамены. Чуть-чуть осталось дотянуть этот курс. Но на следующий год хочу на заочку переводиться. Не хватает на все времени.
- Это правильное решение. И большую часть работы так же можно делать дома.
- Я не стану ни от кого прятаться.
- Захар для меня сделал отдельный кабинет в доме. Видела? - Ада не собиралась спорить с дочерью, - Там супер спокойно и красиво. Последний раз почти всю ночь там рисовала. Забыла о времени.
- Да. Заходила в твой райский уголок. Он начал копировать нашу с тобой квартиру. Немного более круто, конечно. Там один планшет для рисования чего стоит. Графика изумительная. Ты ж можешь не только проекты свои дизайнерские прорисовывать! Картины создавать.
- Он помог мне создать новый мир. Взамен того, что я ставила. Катюш. Не об этом сейчас твое сердечко волнуется. Да? О чем же разговор. Ты хочешь о чем то спросить?
- Нет. Попросить. Есть мальчик. – Катя выключила газ, и присела ближе к матери, - обещай, не расскажешь Захару. Просто чуть позже. Пока я просто совета спрошу. И все. Есть мальчик. Он живет в полной изоляции. Ему семь лет. А он даже не знает, что есть такие же дети, как он. Школа. Учителя. Мам, чисто теоретически, могли бы мы его к себе забрать?
- Усыновить?
- Нет. просто помочь адаптироваться в обществе. Начать общаться с людьми. Сказав всем ,что он…например, чей-то племянник.
- Нет. Не можем! – резко рявкнул вошедший Захар. Поцеловал Аду. Ухватил тонкий блинчик, и откусил кусочек.
- Почему ты так категоричен? Ты же ничего не знаешь!
- Так тихо! – Ада встала и выставила руки в стороны. Успокаивая Катю и Захара.
- Тихо? Ада, ты понятия не имеешь о ком она говорит. Эта девочка снова и снова находит способы связываться с Кирсановым. Это он вытащил ее и Дениса из КПЗ! И да, тот урод забрал заявление о нападение. Вот же чудо. Кать! Немного терпения. Без твоей самодеятельности, и я так же не пальцем деланный! Вполне способен брату помочь. Ты рискуешь. Бесконечно рискуешь собой! И всеми нами! И сейчас ты не сможешь убедить, что все это качественное дерьмо – Кирсанов убрал по доброте душевной!
Захар не повышал голос. Нет. Но было бы лучше, если ли бы повысил. Катя потупила взгляд, но отвечать даже не собиралась. Она сама решит этот вопрос. Сама.