- Посмотри на меня, Катя. - он целовал белоснежную кожу живота. Опускаясь ниже. Лобок, слегка покрытый мягкими волосками. Катя попыталась сжать ноги. Но Марк уже лег между ними. Языком развел сочные складочки, и обвел клитор.
- Что же ты делаешь...Марк...я умру сейчас... Не могу! ААА! - пальчиками она больно вцепилась в его темные волосы. Но оторвать его от сладкого лона уже было невозможно. Он гладил ее груди, оттягивая сосочки. И языком выписывал восьмерки на припухшей расщелине. Она шире развела ножки, открывая полный доступ. И оргазм потрясающей лавиной окатил тонкое тело. Дрожала и всхлипывала. Изгибалась. И сжимала то простыни, то волосы Марка. Ее концентрированное терпкое удовольствие перетекало в его вены, наполняя жизнью и новым светом.
И да. Это был лучший способ заставить ее забыть. Отвлечься. Еще один шаг к тому, чего никогда не может быть.
Марк вытянулся рядом и обнял. Но Катя не желала просто так останавливаться.
- Я хочу больше.
- Нет. Тебе нельзя. Нам не стоит начинать…
- Я хочу...помочь тебе...Как ты мне...
- Детка, я... – Сказать, что есть кому его удовлетворять он просто не посмел. Да и не будет нормального удовлетворения с другими. Но и порабощать девочку в полное подчинение он не желал. Хотя не было ни одной женщины в его жизни, которую он когда-либо мечтал любить. Ни одной. Пока не встретил Катю.
Она сама протянула руку к его паху. И шире распахнула глаза. Закусила губку. Он возбужден. И да. Сильно, аж яйца звенят. И да! Мысль о ее губах на его члене заставляла крышу дымиться.
- Ты делала когда-нибудь минет? - он пожалел что спросил. Потому что понимал - ее единственным мужчиной являлся Артем. А именно его сейчас ей надо немного затенить в памяти. Но иногда боль помогает двигаться дальше. Находить нужные ответы.
- Я не сумею, как… - она сглотнула. Видела все подробно, как он загонял член по самые яйца в горло Карине. Марк тихо рассмеялся, безобидно и ласково. Оттянул большим пальцем ее губку. Склонился и поцеловал.
- Тебе не нужно как другие. Хочу лишь так, как ты сама желаешь.
Марк сам стянул домашние штаны. Встал на колени. Удерживая Катю, чтобы она не напрягалась. Подложил ей подушки. Так что она теперь на половину лежала и сидела. Ладонью он продолжал гладить стройное тело. Восхищенно разглядывая каждый желанный кусочек.
- Ты великолепна, моя девочка.
- Позволишь мне так же довести тебя.
- Если ты этого хочешь.
Она положила ладонь на его живот. С таким же жадным вниманием разглядывая мышцы, трогая волоски. Контраст приводил в ослепительный восторг. Белоснежные пальчики на его грубой темной коже. Шрамы. А они были. Война оставила свои следы не только в памяти и сердце. Жизнь не раз его швыряла мордой об асфальт. До сложнейших переломов, вывихов и разодранных ссадин. Но он вставал и продолжал идти вперед. Не оглядываясь. Сейчас каждая ранка забыта. Новые воспоминания копятся в темных уголках души. Она, эта девочка, почти ребенок заполняет его полностью Так сильно. Что кажется сердце уже не помещается внутри. Оно раздулось до невероятных размеров от переполненности и тепла. Ребра хрустят. От натиска.
Катя обхватила его член ладошкой. Провела вверх, вниз.
- Я мало что умею.
- Как тебе самой нравится. - он положил ладонь поверх ее, и чуть быстрее двинул по всей длине ствола. Катя потянулась. Но Марк сам придвинулся. Так что его член почти коснулся ее пухлых влажных губ. Катя поймала его взгляд. И вот так, не отпуская, раскрыла ротик. Языком облизала разбухшую головку. Марк застонал. Изнутри рвались дьяволы обладания и нетерпения. Желание разъедало окончательные остатки рассудка. Сопротивляться ее невинному, но многоликому и светлому желанию просто не возможно. Член слегка вошел в мягкую шелковистую сладость ее ротика. Катя пропустила его глубже и закашлялась. - Тебе не нужно пытаться сделать что-то сверх возможное. Катя, милая моя девочка. Ты хоть понимаешь, какое безумие во мне сейчас бурлит. Я кончу от одного прикосновения твоих губ.
- Ты мне нравишься, Марк. Все в тебе так сильно меня притягивает. Я не могу остановиться. И хочу больше. - она смочила слюной по все длине члена. Вены вздулись. Коснулась и сжала яички. Снова рукой провела. Втянула в рот. Марк не вмешивался. Его ладони лежали на ее плечиках. Торсом двигался, слегка входя и выходя из ее горячих губ.
- Я хочу тебя, детка. Сильнее, чем когда-либо мог желать. Сейчас кончу.