- Кончи мне в рот.
- Нет. Ты... - он дернулся. Но Катя положила ладонь ему на ягодицу. И сильнее втянула член. Ноготками прошлась по коже бедра. И эта игривая боль пронзила насквозь. По позвоночнику горячей волной прокатился оргазм. Струя спермы ударила в гортань. Катя дернулась, зажмурилась. И сделал глотательные движения.
Марк согнулся в спазмах оргазма. Нестерпимо откровенного. Яркого. Звезды засверкали в мозгу. Словно все силы испарились. Тяжело дыша, уткнулся лбом в ее лоб. Обхватил лицо руками. Она улыбалась. На губах, на подбородке и груди блестели следы его семени и слюны. Такой эротики и соблазна он не видел в своей пошлой и грязной жизни.
Накрыл ее рот своим, продолжая целовать. Высасывать. Вылизывать. Упиваться своими новыми ощущениями.
- Я могу стать для тебя лучше. Лучше всех других.
- Детка, ты не захочешь делить меня с другими. А я не позволю быть со мной лишь тебе.
- Одиночество и беспутное совращение никогда не заменит любви.
- Я не имею право на любовь. Я не могу гарантировать даже завтрашний день. И тем более говорить о будущем.
- А я уже не могу не говорить, что люблю тебя.
Промолчал. Острая пронзающая ядом стрела прошила через все тело. В мозгу заискрилось.
Катя встала. Натянула на себя сорочку.
- Хорошо. Значит, люби меня, как одну из своих шлюх. Зачем бережешь?
- Уходи.
- Ты уедешь?
- Да
- Мне нужно увидеть маму.
- Рано.
- Я тебя ненавижу.
- Хорошо.
31
Дом и окружающая его территория выглядят великолепно. Здесь каждый элемент создан и выстроен для создания абсолютной безопасности. Обзор по всему периметру великолепный. Марк стоял на самом верхнем этаже. Открытая мансарда, с бассейном и великолепной зеленой зоной. Он курил. Прислонившись к бортику ограждения. Жара. Лето выдалось неимоверно знойным и сухим.
Выпуская еще одну порцию никотина, прикрыл глаза. Он слышал смех и разговор внизу. Возле небольшого искусственного озера расположились Катя, Людовик и Рамона. Они барахтались в теплой воде. Играли в догонялки. И обменивались строчками из стихов. Рамона вальяжно нежила свое роскошное тело под лучами заходящего солнца.
Он снова затянулся сизым ядом. Не отрывая взгляда от легкой фигурки в парящем ярком платьице. Людовик просто без ума от своей новой подружки. Мальчишка оживился. Стал более болтливым и смешливым. Рядом с Катей нельзя было иначе. Она приняла себя новую. Приняла то, что уже никак не изменить. И далось ей чертовски не просто. Убийство, хоть и при самозащите, все равно лишение жизни другого человека. И пацан этот. Артем. Он должен был жить. Должен был оставаться рядом с Катей! Чтобы она захотела остаться с Кирсановым не от отчаяния и боли. А просто потому что ей это было необходимо. Ее душа в клочья от пережитого. Не каждый способен справиться. Катя и Артем скорее могли быть братом и сестрой. У них вышел бы гармоничный тандем для веселья, общения и построения планов в делах. Страдать от разлуки совсем не то, что боль от потери. Катя перекраивала свою душу. Латала кровоточащие ранки в душе. Но никто вокруг не слышал ее жалоб или плач. Никто! Кроме Марка. Для него ее молчание и спокойствие словно оглушающий вопль. Пробирал до дрожи. Он в такие моменты бухал до синих соплей. Курил и куролесил. А она другая. Ее спасает это странное общение с Людовиком. И Рамоной. Интересно, она до сих пор допускает возможность, что Людовик его сын?
Она категорически отказалась работать с психотерапевтом. После той ночи. Не только с Кариной. Нет. Эта смелая и юная особа прогнала всех. И спорить оказалось бесполезно. Он позволил опустошить этот дом. Потому что так хотела она. Многочисленная охрана. Людовик и Рамона. И парочка тайских горничных. На этом все.
Марк не появлялся в этом доме в течении двух месяцев. Лишь отчеты получал. Несколько раз швырял ноутбук. Наблюдая. Сходя с ума в адских мучениях. Он позволил себе вкусить. Позволил вдохнуть. Ее нежность. Ее свет и тепло. И теперь, как инвалид, без важной части организма. Без сердца, без руки или ноги. Без нее теперь стало еще сложнее. И да, в ту ночь он сбежал. Как последний трус. Испугался. Панически. До призраков перед глазами. Испугался. Что окончательно поддастся своим собственным чувствам. Которые слишком безрассудные, отчаянные и непредсказуемые. Затянет ее в свой мир грязи и потерянных душ. Ей не место рядом с ним.
Когда-то он отказался ездить за рулем. Полностью исключил такую возможность. И охранников предупредил. Не важно, как и когда он будет настаивать – за руль его не пускать. А все почему? Потому что скорость для Марка, как необходимый наркотик. Он не видит других участников движения. Ему по хую, куда и как, он мчит. А в порыве гнева или ярости способен на абсолютное неуправляемое безумие. Агрессивная езда. Да. Он псих. Этим все сказано. Животная нескончаемая тяга приблизить смерть. И жить на грани. По острию. Так что же ему от нее, тоже скотчем себя к стене примотать? Не поможет. Любые путы перегрызет. Сейчас так же не особо надо было появляться.