- Ничего ты не понимаешь, Марк. Ничего.
Они ехали на заднем сиденье его большого тонированного джипа. Катя оглянулась. И заметила, как в другие машины грузят чемоданы. Она легла головой на бедро Марка. Закинув ноги на спинку сиденья. Волновалась. Так сильно, что казалось задохнется. Он увозит ее чтобы не возвращать?
- Марк, так кто же ты такой? Хамелеон? Человек без имени? Не ответишь, да? Не позволишь узнать что-то большее, чем поверхностная рябь.
- Нет. Тебе позволю все. Все чего желаешь сама.
- Ты знаешь чего я хочу. – он не ответил на эти слова. Не ответил. Потому что не мог.
- Основа. Знаешь, как выстраивают пирамиду. Необходима твердая, железобетонная основа. Я поддерживаю баланс, устойчивость. Есть те кому выгодно разрушение системы. Есть кто-то кто не позволит ее пошатнуть. Уничтожив и рассекретив меня, откроются много секретов. Пошатнуться целые мировые корпорации. Стоит проковырять одну хорошую дыру в защите системы, постепенно разрушится все. Я, и те, кто участвует в поддержании пирамиды… Мы используем тех, кто всего лишь материал. Используем их связи и деньги. Кто-то становится бесполезным и ненужным. Кто то наоборот взлетает до невиданных высот.
- Ты лишь человек.
- Но задумка была…моего отца.
- Ты украл его идею? – она положила ладонь на его живот под тканью тонкой рубашки. Он снова в черном. И одет теперь не как в доме. Строго. Напряжен. И каждый миг готов к нападению и защите. В доме он мог себе позволить свободные бермуды и майку. На самом деле хамелеон. Лишь взгляд выдает. Когда смотрит на Катю, всегда одинаково. С нежностью. С обещанием того ,чего не может быть.
- Больше скажу…Я его убил. – Катя стянула в кулачок ткань черной рубашки. Марк не дрогнул. Он понимал ее чувства сейчас. Ладони лишь сильнее вдавили кожу сиденья. – Да, Катя, убил. Не за идею, нет. Забрал у него все. И убил. А его задумку воплотил в грандиозное создание. По всему миру.
- Ты смог бы уйти? Чисто гипотетически. Смог бы?
- Кать, я говорю, что человека убил. А ты волнуешься, как бы меня вытащить?
- Не понимаешь. Мы давно на равных. Я тоже убила. И не жалею. Это ужасно.
Марк разозлился. На ее слова. На ее понимание того, что случилось. Нажал кнопку, поднимая перегородку между салоном и водителем. Перевернул девушку так, чтобы села на него. Коленки на сиденье по обе стороны от его бедер.
- Ты знаешь, как мы познакомились? Не помнишь? – его ладонь прошлась по позвонкам, под тонким топиком. Запуская волны мурашек по коже. Катя попыталась откинуть голову назад. Но сильная мужская рука обхватила сзади из-под топика, затылок. Пальцы запутались в ее распущенных волосах.
- На свадьбе! Ты затащил меня в тот дурацкий танец!
- Нет, моя феечка! Не тогда. Карпов тебя чуть не изнасиловал и рванул следом. Я отправил тебе машину. А его остановил. - другой рукой обхватил подбородок. Так чтобы подушечкой большого пальца пройтись по ее пухлой нижней губе. Так чтобы смотрела в его глаза.
- Плохо помню тот вечер. Я вроде на такси...
- Ну да. Такси Майбах. Охуенное такое такси. И машина твоя была возле дома утром.
- Не помню тебя, - она пытается отвернуться. Воспоминания разрывают душу. Тогда она пыталась спасти Артема. Не спасла. Сильное желание ногтями впиться в красивое мужское лицо ослепляет. Но Марк не дает ей отвернуться и тянет на себя.
- Ты плакала. – его голос, как шипение кипятка, - Наша первая встреча и есть реальность. Так рядом со мной! Очень одиноко. Горько. Больно. Неизвестно. Я могу на мине взорваться или не проснуться. Охрана не 100 процентов гарантии. Беги от меня. Кать. Возвращайся. Ты справляешься лучше, чем я когда-то. Когда убивал или терял.
- Расскажи.
- Как я уже сказал, убил своего отца. За то, что изнасиловал мою подружку. Убил через много лет после этого. И жалел, знаешь о чем? Что раньше не сделал этого. Людовик тоже не плод счастья. Мать Людовика сожгла себя, на моих глазах. Это и есть та самая Катя. Девушка с таким же именем, как у тебя. Никогда не умел выражать чувства и уж тем более, любить. Та Катя была забавной. Развлекала меня. И отца. Она считала, что отец ее благодетель. Ты не представляешь ,что он с этой Катей вытворял. Она из милой девочки превратилась в совсем другого человека. Представь себе, как человек способен себя поджечь. Это одно из самых суровых и жестоких средств самоубийства. Она кричала, сгорая. Облила себя бензином. На моих глазах. Я до сих пор по ночам в аду просыпаюсь. Она меня прокляла. Катя. Обвиняла в смерти ее издевателя. Я ее привел в лапы своего папаши. Людовик мой брат. Мальчик с королевским именем. Не стал менять, хотя… так наверное собаку лучше назвать. Я сам сын шлюхи. Шлюхи и убийцы. Папаша мог бы стать очередным маньяком. То, что он натворил за свою жалкую мерзкую жизнь даже озвучивать нельзя! Такой жизни ты хочешь?