– Со справкой?
– Глупенький! – прижимается ко мне и водит пальчиком по груди.
У меня тоже куча дел. Надо навестить родителей Толяна. Им сейчас тяжело. Надо заглянуть хоть на денек к своим предкам. Под каким-то соусом вытащить их из города и познакомить с Шейлой. Надо посочувствовать завалившим зачет и придумать кучу баек про драконов и мою секретную миссию. И в деканат надо зайти, перевестись на заочное отделение. Заочное отделение космодесанта. Мар-разм! Сесть, не встать!
А Шейла собралась на планету разумных динозавров. Артем с Шаллах каким-то образом пробили ей визу. Вредины тоже обитают на планете динозавров. Для Шейлы они вроде как родные тети.
– Ты еще не все знаешь! – хвастается она. – Вредины Великого Дракона зовут папой!
– Ну и что?
– Не понял?! Подумай, кем тогда он мне приходится!
– Ну и в семейку я попал! Слушай, никак ты боишься? Родного дедушки?
– Боюсь. Только не его. Артем специально время выбрал, чтоб его там не было.
С негромким хлопком над площадкой появляются два дракона, и падают метров с двух. Самка испуганно взвизгивает, распахивая крылья. На обоих надеты вязаные шапочки шлемов-глушилок.
– Познакомься, – представляет их Шейла. – Шаллах и… Кто это?
– Бенедикт, мой муж, – представляет Шаллах спутника. Тот вежливо кивает.
Шейла с недоверием смотрит на незнакомого дракона и лезет на спину Шаллах. Машет мне рукой. Шаллах разводит крылья, приподнимается на метр над землей и с хлопком исчезает. Бенедикт еще раз кивает мне, приседает, подпрыгивает на всех четырех лапах и тоже исчезает. Все, что я знаю о нуль-т, говорит о том, что это чудовищное нарушение техники безопасности. Финишировать можно где угодно, но стартовать полагается из кабины. Иначе может пополам разрезать. Видимо, драконам на самом деле закон не писан.
Возвращаюсь в дом и набираю код родного мегаполиса. Противно! Придется скрывать от родителей, что женат. Шейле еще нет восемнадцати.
– … В полной безопасности. Все процессы в норме, но пусть поспит дня три-четыре.
Смотрю на лицо Шейлы под толстой прозрачной крышкой биованны. С него медленно исчезает гримаса боли и испуга. Что же ты наделала, любимая моя.
– Как же вы…
– Нелепая случайность, – оправдывается Артем. Шаллах плачет.
– Ей было очень больно?
– Очень, – сознается Катрин. – Словно кипятком по мозгам.
Хвост ее нервно метет по полу. Два динозавра, габаритами побольше медведей гризли, стоя за пультами, наблюдают за экранами. В углу тихо переругиваются Вредины – Мириван и Мириту, сестры Мириам.
– Кир, честное слово, я не виновата, – всхлипывает Шаллах. – Командор должен был вернуться через два дня.
– Это мы вызвали Командора, – сообщает одна из сестер-Вредин. – Вина на нас.
– Как это произошло? – спрашиваю я.
– Я могу показать, – отзывается Артем. Иду за ним. Вредины и Катрин идут с нами. Шаллах остается. Она суетится у медицинской аппаратуры. Планировка базы знакомая, типовая. Если не ошибаюсь, проект 3(Д). Сворачиваем к экранному залу. Дракон включает панорамный экран, отдает голосом команды компьютеру.
На экране – Шейла в окружении драконов беседует о чем-то с динозаврами. Ко взрослому динозавру подбегает детеныш, тот берет его на руки и опускает в сумку на животе. Из сумки тут же высовывается головка детеныша. Шейла протягивает руку и гладит ее.
– Сейчас по нуль-т на базу прибудет Командор, – комментирует Артем. Динозавр с детенышем куда-то уходит, Шейла оборачивается к Шаллах. Вдруг лицо ее искажается гримассой, она зажимает уши ладонями и падает на колени. Рот открыт в беззвучном крике. Ракурс меняется, вижу, как по коридору к застывшей группе крупными прыжками несется дракон.
– Командор услышал крик боли и бросился на помощь, – поясняет Артем. – Он же не знал, что причина в нем.
От толпы отделяются два дракона и устремляются ему навстречу. Это Катрин и Шаллах. Катрин бросается на Великого Дракона грудью, тот, изумленный, отлетает к стене. Шаллах хватает его за хвост и, напрягая все силы, тащит по коридору. Катрин спешит ей на помощь, и они быстро удаляются. Артем останавливает кадр. Это могло бы быть смешным – отвалившаяся до пола нижняя челюсть и круглые от изумления глаза Великого Дракона, которого две правнучки бегом волокут куда-то за хвост.
– Так что же все-таки произошло? – спрашиваю я.
– У Командора очень мощное биополе. Настолько мощное, что обычные женщины, не телепаты, чувствуют его на расстоянии больше ста метров. Он обжег Шейле нервные окончания.
Глупо, как глупо. Бросился спасать и чуть не убил. А кто бы не бросился?
– Кир, мы не знали, что происходит, – подходит ко мне Мириту. – Командора на базе нет, а все драконы поголовно в шлемах-глушилках. Никто ничего не объясняет…
– Шейла просила не говорить ничего сестренкам. Что-то насчет чистого эксперимента, – сообщает Артем. – А для сестренок тайна – что красная тряпка для быка.
– Кир, не волнуйся. С Шейлинкой все будет хорошо.
– Слово дракона?
Катрин молча изучает пол. Тоже ответ.
– Это рок, Кир, – наконец говорит она.
Выхожу на крыльцо, сажусь рядом с Шейлой. Туман. Сыро и прохладно. Наступил сезон туманов.
– Сто часов счастья, чистейшего, без обмана… – бормочу я.
– Что?
– Стих привязался… Сто часов счастья… Разве этого мало? Я его, как песок золотой, намывала. Собирала любовно, неутомимо, по крупице, по блестке, создавала его из тумана и дыма…
– Выключи, пожалуйста, щит, – просит она.
– На мне нет щита. Он в спальне, в тумбочке.
– Понятно.
Молчим.
– Кир, я рассказала Катрин про наш розыгрыш. Мрак все равно гад, но Лобика жалко. Они в лаборатории заперлись, две недели проецирующую телепатию в моих генах искали.
– Трудно найти черную кошку в темной комнате…
– Угу.
Снимаю куртку, накидываю на дрожащие плечи. Зябко.
– Сто часов – это ведь четыре дня, четыре ночи, и еще чуть-чуть, – загибает пальцы Шейла. Три загнула, задумчиво смотрит на мизинец.
В доме слышны шаги.
– Твой отец, – говорю я. – Я сказал ему, что на нашей планете носить щит запрещено.
На крыльцо выходит Греб Камурава. В руке осторожно, словно горсть воды, несет медальон. Садится слева от Шейлы и, размахнувшись, бросает медальон в туман. Золотистая безделушка повисает, зацепившись цепочкой за ветку куста.
– Поздно, папа. Я оглохла.
– Прости, Мотылек. Я зря согласился на эксперимент.
– Нет, папа. Ты просто не представляешь, как много мне дал. Я тоже не представляла… до сегодня.
– Может, это еще пройдет? А, Медвежонок?
– Кир, ты не въехал. Это уже неважно. Эксперимент провалился. Нельзя прыгать через пропасть в два приема. Нельзя ставить на корабль двигатель от катера. Наоборот тоже нельзя.
– Но…
– А вдруг Командор пройдет рядом с моим ребенком? Кир, я пилот-испытатель нового подвида гомо сапиенс. Я должна думать не о себе, а о человечестве. Разработка полезна и функциональна. Идея великолепна. Но мозг… Исполнение никуда не годится.
Драконы, как всегда, справились с задачей. Пока я колебался, они, с моей помощью, превратили Шейлу из волчонка в испытателя человеческого мозга. Я даже не понимал, что делаю. Малышка полна ответственности. У нее есть цель в жизни. Иметь цель в жизни – это счастье. Была цель. Испытание-то провалилось.
Сто часов – на всю жизнь? Пусть так. У Шейлы было меньше.
– Что же теперь?
– Имеются варианты, – отзывается Шейла и яростно ковыряет каблуком землю.
12.03.1998 – 01.05.1998