– Что? – удивленно уставился на нее Матвей, оторвавшись от разложенных на столе бумаг.
– Про этих мразей, которые убивают невинных людей. Про террористов, – проговорив это, Ева мгновенно почувствовала, что встала на путь исцеления. Вот что ей было нужно – набраться решимости и смелости, чтобы открыто заговорить на эту тему, а не делать вид, что этого явления не существует. Получив необходимую информацию, она, наконец, сможет снять невидимый запретный блок, и осмыслить свою собственную причастность к минувшим событиям. А главное для нее понять – обоснованно ли ее длительное молчание по поводу того, что ей известно.
– Что именно тебя интересует? – на удивление спокойно откликнулся Матвей.
– Что движет ими? Какие цели они преследуют? Как они умудряются водить вас за нос и проникать на такие людные объекты как аэропорты и метро, – быстро проговорила Ева, боясь, что Матвей не посчитает нужным вести с ней подобный разговор.
Но, на ее радость, он, откинувшись на кресле, снял очки и потер усталую переносицу, что свидетельствовало о готовности к диалогу.
– У нас есть виски?
– Да, конечно, – бодро откликнулась Ева.
– Сиди, я сам.
Матвей достал из бара тяжелую бутылку и, плеснув себе в стакан карамельного цвета напитка, снова сел напротив Евы.
– Вооруженный конфликт в Чечне стал одним из наиболее кровавых в современном мире, – неспешно начал Матвей, закинув ногу на ногу, – В связи с этим терроризм, связанный с чеченским конфликтом, уже стал отдельным фрагментом мирового терроризма. Что движет ими сейчас? Как известно, основной целью этой деятельности в мирное время является, прежде всего, создание на территории противника резидентур, с позиций которых можно осуществлять подрыв политического, военного, экономического и морального потенциала противника. К сожалению, этот этап ими уже успешно пройден, и сейчас чеченские террористы на территории России действуют методами спецопераций нелегальной разведки.
Мы имеем дело с новым типом войны XXI века, который делает бессмысленными большинство вооружений и средств защиты и обороны, которые были придуманы раньше. Террор сохраняет все изначальные преимущества на стороне нападающего: он выбирает время, место, способ атаки, предупредить этот выбор невозможно. Можно только защитить ключевые объекты, такие как Белый дом, Кремль, Большой театр. Но немыслимо окружить тройным кольцом охраны каждую школу и больницу.
Требования, выдвигаемые террористами сегодня разнообразны: начиная с попыток получения определенной денежной суммы или освобождения находящихся в заключении единомышленников и заканчивая посягательствами на изменение существующего строя, нарушение государственной целостности или суверенитет страны.
Некоторые действуют в рамках западного сообщества, об этом свидетельствует осуществление спланированных нападений на тщательно отобранные объекты, расположенные в непосредственной близости от стратегических и жизненно-важных центров Российской Федерации: Дума, метро, Кремль, административные здания МВД, ФСБ, аэродромы и прочие объекты. В подобных случаях боевики выглядят в глазах заинтересованной западной общественности диверсантами, а не террористами, что с пропагандистской точки зрения и тем и другим весьма выгодно.
– Как они планируют преступления? Вам известен алгоритм их действий по подготовке терактов? – Ева планомерно подводила Матвея к интересующим ее подробностям.
– Как правило, организаторы начинают с подбора располагающих профессиональной подготовкой боевиков, включая подготовку смертников. Определяют состав разведчиков, которые будут изучать объект интереса террористов. Решают вопрос обеспечения вооружением, экипировкой и транспортом боевиков, организации для них укрытия или проживания в районе предстоящей операции, их питания. Затем налаживается связь боевиков и разведчиков, прорабатывается вопрос обеспечения прикрытия в случае отхода боевиков. И апогеем является установка канала связи для переговоров с руководством России.
Все это не дает нам забывать, что даже в случае успешной ликвидации террористов следует вести оперативный розыск лиц, участвовавших в обеспечении операции боевиков. Для этого нам необходимы пленные из состава группы террористов. С одной стороны, эта задача упрощается тем, что резидентура, которая руководит операцией, по всей вероятности, должна дислоцироваться в непосредственной близости от действий боевиков, то есть в Москве или ближайшем Подмосковье. Но при этом основной мозг чеченского терроризма остается в Чечне. Там находятся учебные центры и школы, там формируются взводы боевиков, там проходят подготовку смертницы, которых учат тихо ходить по дорогам мимо танков, садиться в автобус или поезд и ехать туда, где им приказано замкнуть начиненный тротилом пояс. На этапе подготовки террористами используются психотропные средства, особенно при вербовке и обработке кандидатов, кроме того, известно об использовании боевиками допингов, особенно при продолжительных операциях.