Катя вдвое сложила плед и расстелила его между полукругами колесных выступов. Пластиковые пакеты со своим бельем она побросала себе в качестве подушек и разложила их по бокам, как будто хотела уплотнить стенки багажника.
— Ну что, думай о Фудзи.
Он протянул руку, чтобы помочь ей залезть в багажник.
— Мне надо в туалет, — сказала она и прошла чуть дальше по дороге. — Отвернись.
Адам встал в высокую траву и тоже пописал, посматривая на те немногие машины, что изредка проезжали мимо.
Когда он вернулся, Катя уже лежала в багажнике с поджатыми коленями. Она повернулась на спину, а затем перевернулась на другой бок.
— А тут просторнее, чем я думала, — сказала она.
— Сейчас станет тесно, — сказал он и передал ей голубой рюкзак на каркасе.
Попытавшись прижать рюкзак, Катя заехала себе в подбородок.
— Нет, не получится, дай-ка, — сказал Адам.
Он поставил рюкзак рядом с машиной, накрыл Катю бельем из пакета, а напоследок бросил ей на ноги дождевик.
— Здесь тебя никто не найдет, — сказал он.
— Адам, лучше я тебе это сейчас скажу: спасибо!
— Не петь, не горланить, не раскачиваться, понятно? Не бойся, сейчас будет темно.
Он закрыл крышку багажника. Машина сильно просела.
— Тебе надо сдвинуться вперед, — сказал он, снова открыв багажник, — насколько возможно, вот сюда.
— Так? — спросила Катя и вжалась спиной и плечами в заднюю стенку багажника.
— Можно я тебе еще Эльфи дам?
Катя стянула с головы футболку и кивнула:
— Да, давай ее сюда, здорово.
Адам поставил внутрь открытую коробку с черепахой, Катя прижала ее к себе.
— Адам? — Она слегка прищурилась. — Если все сорвется, говори правду. Правда — лучше всего.
— Правду и ничего, кроме правды.
— Вот-вот.
— До скорого, — сказал Адам. Он сел за руль и завел машину. — Ты слышишь меня?
— Что?
— Ты слышишь, когда я говорю?
— Давай быстрее, — крикнула Катя.
Адам кивнул и поехал.
15
С ПУСТЫМИ РУКАМИ
Обе очереди из машин на пограничном контроле в Комарно были одинаковой длины. Адам в последний момент перестроился в правый ряд, потому что заметил в левом два жилых прицепа. У него остановились часы. Он опустил окно и спросил женщину, сидевшую в соседней машине, сколько времени. Мужчина за рулем приподнял левую руку, женщина взялась за нее, немного повернула к себе и сказала: «Восемь минут одиннадцатого. Почти девять».
Адам поблагодарил, поставил часы на десять минут одиннадцатого и завел их. У большинства машин были гэдээровские номера.
Пожилая пара в венгерском «трабанте» перед ним сидела не шевелясь, словно это были две куклы, слева — угловатый череп с оттопыренными ушами, женщина — с платком на голове. Эти двое казались ему воплощением честности и невинности. Может быть, что-нибудь от этого впечатления перейдет и на него или же, наоборот, его погубит контраст? Семья в «шкоде» за ним тоже сидела неподвижно, уставившись вперед. Наверное, он и сам производил похожее впечатление.
Если б у него, как в сказке, было одно желание, он бы пожелал стоять в очереди перед красным «пассатом» и иметь в свидетелях Эвелин. Он бы и бровью не повел, если б они потребовали у него открыть багажник. Даже если бы его и Катю арестовали, он бы упорно продолжал смотреть в землю.
Успокаивало, что у «трабанта» перед ним тоже просел багажник.
Правый ряд продвигался вперед действительно быстрее, так что Адам ждал рядом с голландским микроавтобусом «фольксваген», когда венгры перед ним протянули из окна свои паспорта. Они, казалось, даже не замечали пограничника. Они даже не выключили мотор, их ни о чем не спросили, и они тут же тронулись дальше.
Пограничник сделал Адаму знак, чтобы тот поторопился, затем слегка присел на корточки и спросил, оттопырив большой палец: «Jedin?» Адам кивнул и протянул наружу свой паспорт. Он еще не успел перестать улыбаться, как широкая металлическая печать соприкоснулась с одной из последних страниц его паспорта и с характерным звуком опустилась вниз.
— Dovidenia, — сказал пограничник.
— Dovidenia, — ответил Адам, завел машину и медленно поехал дальше, на случай, если откуда-нибудь все-таки вынырнет таможенник.
Перед ним был мост, он переезжал через Дунай. Больше всего ему сейчас хотелось громко кричать.