— Но как-то же ты расслабляешься? Ведь не вся твоя жизнь заключена в лаборатории?
— Мне нравится работать, но еще я люблю читать, — при виде его выгнутой брови она покраснела, румянец на ее щеках был таким соблазнительным. — Научно-популярные книги напрямую связаны с моей работой.
— А где же веселье? — когда Лаура изменила позу на оборонительную, Адам понял, что его тон имел обвинительный оттенок.
«Черт, я только что назвал ее скучной».
— Кто сказал, что я не умею веселиться?
— Я. Не забывай, что я наблюдаю за тобой уже некоторое время. За исключением сегодняшнего вечера, в который начальник подкинул тебе сюрприз, твое сердцебиение никогда не учащалось, а глаза не сияли от волнения. Не говоря уже о том, что я ни разу не слышал твоего смеха.
— Откуда тебе знать, насколько быстро бьется мое сердце? Вообще-то во время работы я испытываю постоянный выброс адреналина. Я ученый. И получаю удовольствие от открытий.
Адам фыркнул.
— Что за чушь.
Выпрямив спину, она смерила его свирепым взглядом.
— Может не стоит оскорблять меня в собственном доме? И какое тебе дело до того, как я развлекаюсь?
— Верно, это не мое дело. Но ведь ты многое упускаешь.
— Упускаю? И что же? Фильмы об абсурдных ситуациях?
— Забудь на секунду о телевидении. Как насчет простого кайфа, который приходит, когда ты занимаешься чем-то ради удовольствия? Например, поднимаешься на живописную гору. Ныряешь с аквалангом и наблюдаешь красоту природы на коралловом рифе, — даже Адам, со своим аналитическим складом ума, мог это оценить. — А как насчет удовольствия, получаемого от совместного приключения с другом или возлюбленным…
Почему, когда речь заходила о докторе Лауре, его мысли всегда возвращались к более интимным моментам? Она привлекала его, как никто другой.
Выражение лица девушки на мгновение стало печальным, а затем серьезным.
— Моя работа важна. Позже у меня будет достаточно времени, чтобы предаваться легкомысленным занятиям.
— Или ты могла бы выкроить время уже сейчас.
— Говорит парень, которому поручено следить за мной. Только вот не надо меня убеждать, что прогуляться по городу — хорошая идея, учитывая предполагаемую угрозу сотрудникам «КиберГлис».
— Тебе даже не нужно выходить, чтобы повеселиться.
— И что же ты предлагаешь? Поиграть в настольную игру? Карты?
— Есть кое-что получше, — прежде чем она успела задать еще какой-нибудь вопрос, Адам показал, что имел в виду.
Заключив ее в объятия, он не задумывался и не взвешивал все «за» и «против». Адам хотел поцеловать ее весь вечер. На самом деле много недель. Практически с самой первой встречи он мечтал ощутить, окажутся ли ее сочные губы податливыми.
Так и вышло. Мягкие и притягивающие.
Мечтал обнять девушку, чтобы проверить, подойдет ли она под его тело.
Лаура была идеальной. Ее пышные изгибы прекрасно дополняли его крепкое тело.
Мечтал посмотреть, скрывалась ли под ее чопорной и серьезной внешностью страсть.
И она практически растопила его своим жаром, который высвободился благодаря одному долгому и чувственному поцелую.
Его чувства обострились. Когда поцелуй закончился, они уставились друг на друга. Яркие карие глаза Лауры за стеклами очков с удивлением встретились с его взглядом. Удивительно, но он все понял. Ее участившееся дыхание рассказало обо всем.
Момент все тянулся, наполненный ожиданием и желанием. Когнитивная часть мозга просила Адама отойти. Связь с доктором, какой бы приятной она ни была, не входила в его миссию. Опасно, учитывая ее научное образование. А если она выяснит, кем он был? Тогда угроза повиснет не только над его жизнью, но и над всем остальным. Неприемлемый риск.
И все же…
Мужчина внутри заорал:
«К черту».
Адам прижал ее к себе, крепко обхватив руками, с силой и решимостью вновь поцеловав. Девушка уже была возбуждена.
Ее сердце бешено колотилось, разгоняя кровь и оживляя нервы. В то же время тело Лауры обмякло, так как томное возбуждение расслабило мышцы. Но она могла не опасаться падения.
«Я никогда ее не отпущу. Буду доставлять море удовольствия. Лишь со мной. Только я».
У Адама не получалось справиться с собственническими чувствами точно так же, как он не мог устоять перед ее очарованием.
Желание Лауры проявилось в мускусном аромате духов. Слои одежды, разделявшие их, не могли скрыть очевидного. Не с обостренными чувствами Адама.
Он практически сгорал от страсти. Член затвердел, став тверже, чем сталь, которой укрепили его кости. Тверже, чем замки на брандмауэрах, охраняющих его электронные секреты. Настолько твердый…, что было больно?