Адам. Ребро. Ева.
На траве сидел абсолютно голый юноша, прижавшись спиной к стволу многовекового дерева. Летний ветер шевелил его кудрявые золотистые волосы и судя по морщинам на лбу, он о чём-то думал. Природа вокруг пылала жизнью. Пение райских птиц и журчание далёкого ручья сливались в чарующую мелодию. Но юноша не слышал, всё его внимание было направленно вглубь сознания, где шёл диалог. Адам, так звали юношу, разговаривал со своей бессмертной сестрой и подругой Евой на давно интересующую их тему. Он сдержанно подвергал сомнению доводы Евы. Девушка в свою очередь, не желая уступать, отстаивала свою точку зрения:
— Посмотри, все эти существа очень похожи на нас. У них есть глазки, они дышат и ещё они могут кусаться. У нас ведь тоже есть зубки, ты не можешь отрицать этого!
— Факт того, что у нас с ними есть некоторые сходства не делает их равными нам. Ты видела, чтобы отец навещал овцу? А белку, что скачет вон на той ветке? Он приходит только к нам.
— Он приходит к тебе, а не к нам, не забывай, пожалуйста. Спрашивает всё ли у тебя хорошо, всего ли тебе хватает. Откуда ты знаешь, что когда он уходит за ту тонкую полоску соединяющую небо и землю, он не навещает ту славную белочку и не спрашивает, как у неё дела?
— Хорошо, согласен. Тогда давай спросим у белки, навещает ли её наш папа?
— Ты ведь знаешь, что она нам не ответит.
— Вот именно. Никто из них нам не ответит — они не говорят.
— А вдруг они просто не хотят разговаривать? А вдруг это мы не умеем говорить и поэтому их не понимаем?
— С нами разговаривает наш отец и его ангелы. Ты прекрасно знаешь, что он создатель всего вокруг. Ты хочешь сказать, что он создал нас для них, а не наоборот? Да, мы дышим с ними одним воздухом, у нас есть зубы, чтобы кусать и уши чтобы слышать, но мы не родня.
— Опять ты про это. Вот увидишь, я тебе докажу, что мы не такие уже и уникальные, как говорит твой отец.
— Пока что у тебя это не очень получается. Я не хочу с тобой больше спорить, любимая, я чувствую, как ты обижаешься.
— Тогда ты знаешь, что я не сильно. Просто ты очень упрямый.
— Таким меня сотворили...
— А мне кажется, что такими мы стали уже потом. Я хочу сказать, что в начале было просто тело, а потом появился Адам и Ева, такими какими мы есть.
— Не говори глупостей, мы такие какими он нас хотел видеть…
— Вот поэтому ты и грустишь, я ведь чувствую.
— Просто мне иногда кажется, зачем мы ему? Он сказал жить, и я живу, а для чего?
— А ещё он запретил нам кушать с этого дерева под которым мы сидим. Почему? Чтобы мы не знали, что такое добро и что такое зло? Я часто думаю, если бы я узнала, кем бы он стал? Добрым или злым? Как думаешь?
— Конечно добрым. Добрый это ведь…
— Не старайся, мы все равно не знаем, что это.
— И хорошо, что не знаем.
— С чего ты взял?
— Ну… Я так чувствую.
— А я чувствую, что мы похожи со зверушками и что? Значит я права?
— Нет.
— Как нет? Почему, я ведь чувствую, а если я чувствую, значит, и ты чувствуешь. Ага! Попался!
— Отстань, – сказал внезапно вслух Адам и еле заметно улыбнулся.
— Здравствуй, сын мой.
Внутренний разговор прервал мужчина в компании двух молодых юношей. Чистота белых одеяний этих двух всегда ослепляла Адама и после их визита у него некоторое время болели глаза. На их спинах красовались пушистые и такие же ярко-белые крылья, которыми они по желанию могли двигать. Пара стояла чуть позади высокого и менее яркого мужчины. Братья были очень похожи и единственное отличие, которым они обладали, был цвет их волос. У Михаила были такого же цвета волосы, как и у Адама, а Гавриил был чуть темнее. Адам настолько был погружен в себя, что не заметил, как его отец уже несколько минут стоит и наблюдает за ним. Не ожидавший визита, Адам выглядел слегка растерянно. Подняв свои голубые глаза, он удивился приходу с отцом двух его братьев. Ведь они всегда приходили по отдельности, но никогда вместе.
— Здравствуй Папа. А почему они здесь?
— Была нужна их помощь в решении одной проблемы. Тебя кто-то донимает, сын мой?
— Что? – не понял вопроса Адам. — Ты, о чём?
— Я наблюдал за тобой, и ты попросил кого-то или что-то отстать, очевидно, ты обращался не ко мне, так как был погружен в себя. С кем ты говорил?
Адам очень хотел рассказать о Еве, но та просила его пока не говорить о ней.
— Ни с кем.
— Он врёт мне, – обратился мужчина к Михаилу.
— Отче, ему неизвестно, что это.
— Ну да, а что тогда это по-твоему?