С каждой секундой фигура становилась похожей на человека. Кроваво-красные клубки замедлили отвратительный танец и завершили формирование мышц и суставов. В последнее мучительное мгновение фигура стала обтягиваться кожей и завершила трансформацию копной золотистых и пышных волос. Перед мужчинами стояла обнажённая девушка, прекрасная и невинная. Её тело, с соблюдением идеальных пропорций, было неотразимо. Девушка опустила руки, испуганно посмотрела на присутствующих. Не понимала, что происходит и почему все на неё смотрят. Создатель подошёл к ней и обнял, обратился к Адаму:
— Вот она! Твоя верная подруга и спутница. Та, что будет беречь твой очаг и любить тебя, так как я люблю тебя. С этого дня ты больше не одинок, дитя моё, теперь она будет рядом с тобой, чтобы не случилось и я, правом данным мне мною, нарекаю её…
— Ева… – слабым и дрожащим голосом произнёс Адам.
— Как ты сказал?
— Ева.
— Так тому и быть! Нарекаю тебя Ева! Так, пошли парни, здесь мы пока закончили.
Два прекрасных близнеца переглянулись и пошли вслед за отцом, который, как только произнёс свою пламенную речь, поспешил уйти от двух напуганных существ. Адам провожал взглядом мужчин до самого горизонта. Как только они исчезли, он подбежал к своей подруге и обнял за плечи, сказал:
— Ева, это ты?!
— Что… Что произошло?
— Я не знаю, он вырвал мне ребро, а потом… А потом из него выросла ты.
— Но как это возможно? Ещё несколько секунд назад я была внутри тебя, я чувствовала всю твою боль, мне было страшно, а потом… Потом меня как будто забрали. Я больше не слышу твоих мыслей, я не чувствую тебя.
— Как странно… И я тоже. Но теперь я могу видеть тебя, и ты прекрасна, Ева! Ты очень красивая.
— Такая же красивая, как и ты, – сказав это, она обняла Адама и прижала к себе.
Они простояли так несколько минут. Улыбнулись друг другу, пошли поближе к дереву и сели вместе в его могучих корнях, продолжили.
— Какая приятная и мягкая кожа, – гладя руку Евы, сказал Адам.
— А у тебя оказывается такие интересные и выразительные глаза. Мне раньше не нужны были глаза, я смотрела на мир твоими, а теперь у меня есть свои. А ещё я не знаю, о чём ты сейчас думаешь…
— Посмотри на меня, – взяв лицо Евы в руки, сказал Адам. – Давай попробуем сосредоточиться.
Минуту они смотрели друг другу в глаза, пока из них не потекли слезы. Адам отпустил лицо Евы, сказал:
— Не получается...
— Угу…
— Но ведь я теперь не знаю, что ты чувствуешь, я смотрю на тебя и слышу только свои мысли, ты теперь как будто чужая.
— И даже теперь, ты совсем ничего не чувствуешь? – с влажными от слёз глазами, сказала Ева.
— Ничего. И что нам теперь делать с этим? Мы больше не одно целое. Мы теперь Адам и Ева.
— Я не знаю… Наверное придётся узнавать друг друга вот так, как это делают зверушки.
— Ты предлагаешь мне нюхать тебя? – спросил он.
— Можно попробовать…
— Не хочу.
— Тогда обними меня.
— Хорошо.
Двое несчастных обнялись. Некогда так хорошо знавшие друг друга, сидели и молча смотрели на окружающих мир.
Прошёл час. Ева почувствовала, как затекают ноги, высвободилась из объятий Адама, решила обойти кругом широкий ствол дерева, размяться. Провожая её взглядом, Адам остался сидеть на месте, думая о случившемся.
Ева не спеша заворачивала за громадный ствол древа познания, думала о будущей с Адамом жизни. Она ушла с солнечной стороны дерева, почувствовала, как стало прохладней, обняла руками плечи. Девушка размышляла, и случайно поймала мысль. Она ещё не привыкла к новому ходу вещей и высказала интересную идею вслух, как раньше, когда сидела у Адама в голове:
— Как ты думаешь, отец, сделав это с нами, поступил хорошо или плохо? – и удивившись тому, что сказала это вслух, добавила. – Вот глупая, совсем забыла, что я больше не в его голове. Хотя и не нужно быть с ним одним целым, чтобы догадаться, что он не знает. Только это дерево знает ответ, который нам, увы, не суждено познать.