— Я загрузил в ваши компьютеры файлы тех, кто находится на поверхности. Как прискорбно бы это не звучало, но если обнаружите их мертвыми — опознайте и занесите в журнал. — Куратор отошел в сторону, заняв место за пультом, отгороженным от остальной комнаты стеклянной перегородкой.
— Знаем, не впервой, — ответил Ричард. Его капсула, как и у Калеба, неторопливо закрылась прозрачной крышкой и с шипением замуровала людей. На стекло проецировалась картинка: столбики цифр. Верхние показывали запас воздуха, расход топлива, заряд аккумулятора, нижние же отчитывались о содержимом, а именно — о человеке: сердцебиение, давление, температура. Если внезапно станет плохо, то это можно не только почувствовать, но и увидеть на экране.
Позади Асая располагался еще ряд капсул, готовых к запуску, а также четыре пустые ячейки, наглядно демонстрирующие систему крепления и разгона. Калеб предпочитал не видеть изнанку процесса: его и так слишком часто запихивали в эти гробы и швыряли во всякие планетоиды. Но неугомонный разум почему–то решил обратить внимание именно на пустующие места — их было столько же, сколько недоставало боевых товарищей. Неужто бедолаг тоже сбросили на Тау–Ригу? Незавидное приключение, учитывая, что гравитация там почти в три раза сильнее. И тут до него дошло, что такого не могло быть: они не посещали эту систему, а всего лишь пролетали мимо, и отряд отправился на челноке. Тогда куда подевались злополучные капсулы?
— Эй, Асай, а куда… — он не договорил, когда соседняя капсула с грохотом скользнула вниз. Калеб напрягся и сжал кулаки в ожидании неизбежного. — Асай, чертов ты хитрец…
Его оглушило и сильно мотнуло; зал исчез из виду, сменившись длинной трубой, секции которой проносились как кольца водяной горки. Центробежная сила вжала его в наполнитель, не давая пошевелиться и настойчиво намереваясь выдавить наружу скромный завтрак. А потом глаза обожгли яркие лучи солнца. Он ощутил невесомость, которая, впрочем, не принесла никакого облегчения. Над головой играл бликами полированный корпус космического корабля, под ногами раскинулся пепельный пейзаж с зеленой кляксой аномалии. Ему уже не раз приходилось видеть схожую картину, но почему–то именно сейчас внутренний голос настойчиво твердил: что–то не так.
— Получаю данные с капсул, — раздался в наушниках голос куратора. — Калеб, ты слишком волнуешься, успокойся. Вы входите в зону помех, связь скоро оборвется…
— Асай! Где еще четыре капсулы? — гневно закричал Калеб, хотя отлично знал, что тот прекрасно его слышит.
— … Удачи… — засвистели помехи, а мгновением позже все звуки и вовсе пропали.
— Скотина! — выругался мужчина, едва не плюнув себе в шлем. Он задрал голову, провожая взглядом свой летающий дом и всматриваясь во внезапно обнаруженную пробоину. Глубокий шрам протянулся вдоль правого борта, как раз там, где располагалась жилая секция, и, судя по частично заделанным краям, судно получило его достаточно давно. Только вот Калеб не помнил, чтобы они вступали в бой и тем более получали столь серьезные повреждения. — Связь с капсулой, — проговорил он, и компьютер, распознав команду, незамедлительно ее выполнил. Раздались щелчки и завывания. — Рич, когда мы успели побывать в бою? Асай говорил что–нибудь об этом?
— Не припомню, — спокойно отозвался приятель. — Может, все случилось пока мы спали. Противник давно не проявлял себя в открытом бою, возможно, мы просто налетели на мину или астероид.
— Возможно, — протянул Калеб, всматриваясь в яркие краски поверхности и стараясь полностью сосредоточиться на происходящем. В километре под ним мчалась крошечная точка, почти не различимая на фоне раскинувшегося под налетом рассыпчатых облаков пейзажа. А чуть дальше, на самой границе атмосферы, где радужная синева переходила в черноту космоса, сверкал другой объект. — Рич, ты видишь это? На два часа?
Пару мгновений он ждал, но ответа не последовало. Тогда он велел компьютеру проверить сигнал, и тот безучастно сообщил, что таковой отсутствует полностью. Тем временем источник беспокойства приближался, и с весьма неплохой скоростью. В какой–то момент Калеб запаниковал, решил, что в них выпустили ракету, но вскоре стали отчетливо видны раскидистые солнечные батареи и стало очевидно, что к ним несется обыкновенный спутник. Мужчина уже хотел было выдохнуть, но чутье подсказывало, что дело плохо. Даже невооруженным взглядом прекрасно прослеживалась траектория, и она совпадала с их курсом.