- Какое мне дело до начальства? Это же такой замечательный объект для изучения и я не успокоюсь пока не пойму, как вскрыть этот панцирь, - молодой человек покачал головой, явно не одобряя поведение старшего товарища, но ничего не сказал. - Ладно уж, - не понятно, почему Максим Борисович передумал. Подобие улыбки появилось на его морщинистом лице. - Пойдем, побеседуем с ними. Но после я вернусь в палату.
Дверь за мужчинами закрылась, оставив комнату в тишине. Казалось, в этом небольшом четырехугольном мирке не существует ничего. Ни звука, ни движения, ни колыхания штор от ветра. И белые стены лишний раз подчеркивали это.
И все же в этой комнате была жизнь. Она билась внутри тела, которое ученые называли не иначе чем «объект». Заточенный в этом трупе, все, что мог Захари — это наблюдать и чувствовать. Жить одной лишь надеждой, что вот-вот панцирь вскроют, и он выйдет на свободу. И раз за разом терять ее. Попытки продолжались, казалось, вечность. Но ни один земной инструмент был не в силах взломать его темницу. Захари был прикован к этому неподвижному телу.
Раз за разом он прокручивал в памяти последний разговор с детьми.
- Отец, - Захари 7 совсем еще ребенок, так мал и неопытен, что того и жди от него неприятностей, - когда мы пойдем на охоту? Я голоден.
Остальные дети молчали, но Захари видел, что они думают также. Для них существует лишь голод и желание насытиться. Но он, как более опытный знал, что их общее будущее находится под угрозой. Стоит лишь Королевской четверке объединиться, и они уничтожат «внешних». Поэтому надо быть начеку.
В тот раз именно об этом и сказал своим детям.
- Мы не можем рисковать. Для начала необходимо уничтожить своих врагов.
- Ты что их боишься?
- Глупо не опасаться тех, кто может тебя уничтожить, - возразил Захари, поражаясь недальновидности своих сыновей. Словно эта планета что-то сделала с ними, и они разучились здраво мыслить. Казалось чувства людей, поглощаемые его сыновьями, стали частью их самих.
- Отец, но ты же сам говорил, что пока Королевская четверка не соединила свои силы, мы в безопасности, - вступил в разговор Захари 3.
- Именно поэтому мы и должны уничтожить их по одному, а не ждать их объединения.
- В таком случае мы идем с тобой.
- В этом нет необходимости, - Захари и сам не понимал, почему так ответил. На память пришла первая встреча с маленькой принцессой Адрианой и те эмоции, что она источала. Так не хотелось делиться ими хоть с кем-то, даже с собственными детьми. - Я пойду на разведку. Один.
И он пошел. Вселился в этого Павла и вошел в комнату. Защита, выставленная возле двери, даже обрадовала его. Значит, он на пути к успеху. Обойти щит, который оберегал юную принцессу, было сложно, но возможно. Девочка безмятежно лежала на кровати и такая буря эмоций внутри. Он не удержался и дотронулся до ледяной на ощупь кожи с голубоватыми прожилками.
Что было дальше, Захари так и не понял. Уже через миг тело его носителя оказалось на полу, а он погребен внутри. Попытки выбраться ни к чему не привели — он был крепко заперт в теле этого мужчины.
Свобода после побега с Миранды обернулась новым заточением. Причем более страшным. Панцирь практически не пропускал эмоций людей, как впрочем, и воздуха. Его носитель был уже мертв. Да и он сам чувствовал, что с каждым днем становится все слабее. Однажды сил не останется ни на что. А дальше? Об этом Захари думать не хотел. Не волновали его больше и наследники Миранды. Лишь одна мысль молоточками стучала в его сознании. Где-то там в другом городе, а может быть и в другой стране живет его потомство. Шестеро детей, подаренных ему этой гостеприимной планетой и эмоциями людей. Они еще так мало знают об этом мире, об опасностях их окружающих. И о прошлом. О той тайне, которую помнит лишь он и которая умрет вместе с ним.
Как бы они не наделали глупостей.
Часть 4. 32 Нет повода для...
Ольга Львовна не сводила настороженного взгляда с сына. Она больше не понимала, как вести себя с ним. Ее Артур изменился. И это не шаблонная фраза, которую произносит мать-истеричка, а вполне ощутимая реальность. Нет, конечно, она гордилась его самостоятельностью и необоснованно взрослым взглядом на жизнь. Да и учиться он стал намного лучше. Но вместе с тем материнское сердце не покидало ощущение, что в этом мальчике мало что осталось от ее сына. Если бы у нее спросили, что не так, она бы не нашлась с ответом. Просто пожала плечами и пробормотала что-то невнятное.