36. Пуговица
А между тем в далекой от происходящего в Липецкой области Москве, были свои маленькие трагедии. Точнее говоря, только одна. Для женщины, с нежностью смотревшей перед собой, существовала лишь одна боль. Маленькая девочка, которая сидела в инвалидном кресле и за последний год не произнесла ни слова, ни разу не пошевелила пухленьким пальчиком.
Это была настоящая комната маленькой принцессы. Отделанная в розовом цвете, со звездным небом над головой, вся в рюшах и оборках, со множеством разнообразных игрушек. Чего здесь только не было: на диване расположился огромный лев, обезьяны, попугаи, жирафы покоились на многочисленных полочках и подставках, миниатюрные куклы с шёлковыми на ощупь волосами поражали своим идеальным сложением. И такая милая малышка. Кудрявые медные волосы, огромные кошачьи глаза, вздернутый носик. В будущем у девочки наверняка были бы сотни поклонников и прекрасная жизнь. Пока же пятилетняя малышка, прикованная к креслу, бросала на мать полные отчаяния взгляды, словно прося ее о чем-то.
Не в силах и дальше сдерживать свои эмоции, женщина отвернулась. Все что она могла сделать для своего ребенка — это не дать девочке увидеть свои слезы, почувствовать, как разрывается на кусочки материнское сердце. Ведь они с Максимом так долго ждали этого ребенка, так страстно мечтали о чудесной малышке. И когда уже отчаялись, на свет появилась Мария. Ее малышка такая спокойная, нежная и ласковая, она стала отрадой для родителей. Их надеждой и гордостью. Как гулко билось сердце матери, когда Мария делала первые шаги, произносила заветные слова.
Но год назад по вине пьяного водителя их счастье оборвалось. Маленькая Маша, чудом осталась жива. Но диагноз, поставленный врачами, ужасал — полный паралич. Тогда материнское сердце было разбито. Радость навсегда ушла из глаз Светланы Олеговны, оставив место лишь для боли и ежечасного медленного умирания. Но и этого злодейке судьбе показалось мало. Непонятная хворь поразила ее малышку.
Легкий скрип двери возвестил о том, что в комнате они больше ни одни. Даже не поворачивая головы, женщина знала, кто пришел.
- Ну как там? - На мгновение в ее пустых глазах появилась надежда.
- Ничего нового, - голос мужчины звучал глухо, устало. Глубокие морщины испещрили его лицо. - Мы так и не смогли пробиться сквозь панцирь. Даже не можем понять из чего он сделан. Похоже на алмаз, только крепче. Я никогда раньше не видел ничего подобного.
В этом человеке, казалось, не осталось ничего от опытного и уверенного в себе эксперта Максима Борисовича Шейкера. Сейчас это был лишь отчаявшийся отец.
Светлана молча кивнула головой. Она не была ученым и ее не волновали углеродные решетки и плотность вещества. Первых слов было достаточно, чтобы развеять робкую надежду.
- Как малышка? - кивнув головой в сторону дочери, поинтересовался мужчина. Но ответа и не требовалось. Он был написан в глазах его супруги. - А ее грудь?
- Нет, - покачав головой, одними губами проговорила женщина. - Неужели, ты ничего не выяснил?
- Я же тебе сказал: я не знаю, из чего сделан этот панцирь. Мы даже не можем взять вещество на пробу. Его не берет ни один инструмент, ни холод, ни жара. Ни-че-го.
- Наша девочка тоже, - любящая мать запнулась, не в силах произнести эти страшные слова. - Ведь ты говорил, что мужчина скорее всего мертв.
- Я не знаю.
- Но ты же врач. Как ты можешь этого не знать, - молила она, с надеждой глядя на супруга.
- Я никогда не сталкивался с подобным. С точки зрения науки — это колоссальное открытие.
- Какое мне дело до твоей науки?! - в сердцах закричала женщина. Но понимая, что может испугать ребенка, закусила губу. Боль отрезвила женщину и уже спокойнее она продолжила: - Меня интересует лишь моя дочь, а не открытия и премии.