Но, к сожалению, учительница отличалась маниакальной пунктуальностью. В класс она всегда входила сразу после звонка и покидала его ровно через две минуты после окончания урока. В чем незадачливый школьник убедился, стоило ему лишь показаться на пороге кабинета.
- Опаздываем, Коршиков, - сощурив и без того узкие глаза, проговорила женщина. - Что-то вы совсем от рук отбились? Пропускаете занятия, а когда приходите все равно умудряетесь опоздать.
- Будильник сломался, - быстро проговорил юноша и занял свое место.
- И почему же у меня будильник не ломается? - задала риторический вопрос Алла Ивановна и, позабыв о нерадивом ученике, продолжила что-то объяснять.
Артур облегченно вздохнул и тут же опустил глаза, в надежде ничем больше не привлекать внимания. Впрочем, настойчивый шепот соседки по парте, говорил о том, что так легко ему не отделаться.
- Риори? Ты что здесь делаешь?- Катя тут же переключила все свое внимание на юношу. - Я думала, что вы больше не будете ходить в школу. А Аларм тоже придет? Как ваши дела? Мы в последнее время так редко общаемся, что я совершенно не в курсе, что у вас происходит. Вы нашли Захари?
По мере того, как девушка говорила, голова юноши склонялась все ниже. В горле пересохло. Слова упорно отказывались срываться с губ. Но Катя и не давала ему такой возможности.
- Я понимаю, что вы сейчас очень заняты, - не замечая смущения друга, бойко продолжала она. - Вам необходимо найти Атолла. А еще Захари. Неизвестно когда он нападет в следующий раз.
- Я Артур, - робко сорвалось с губ мальчика.
- Да конечно, прости, - Катя энергично закивала головой. - Ты прав. Я должна называть тебя именно так. Ведь для всех ты — Артур.
- Риори здесь нет, - голубые глаза с необъяснимой грустью смотрели на подругу. - Он ушел.
Тонкие брови собеседницы стремительно поползли вверх, глаза расширились. Нимало не заботясь об окружающих, она выпалила:
- Они ушли?
За что тут же была вознаграждена строгим взглядом учителя и смешками одноклассников.
- Нет, - Артур ответил лишь тогда, когда Алла Ивановна вновь отвернулась к доске, - они остались. Просто Риори больше не мог оставаться в моем теле. Я слишком слаб для этого.
- Коршиков, Доманова, вы еще долго будете мешать мне, - грозный окрик учителя, у которого, казалось, были глаза на затылке, пронесся по всему классу.
- Простите, Алла Ивановна, мы больше не будем, - Катя очаровательно улыбнулась, надеясь тем самым сгладить намечающийся конфликт. Обычно это срабатывало. Просто не возможно было сердиться, глядя в невинные глаза этой девочки. Но вместо того, чтобы успокоиться и продолжить урок, Алла Ивановна, казалось, еще больше разозлилась.
- Вы что же думаете, мне делать больше нечего кроме того, чтобы пытаться вдолбить в ваши головы хоть малую толику знаний?! У меня, между прочим, тоже есть личная жизнь. Но нет же, я торчу здесь с вами и выслушиваю ваши невразумительные ответы и нелепые отговорки.
- Ну, так и занимайтесь своей личной жизнью, - ехидно донеслось с задней парты. - Кто же вам мешает?
- Такие бестолочи, как ты, Морозов.
- А это, знаете ли, оскорбление, Алла Ивановна, - не успокаивался Морозов, не заметным для женщины движением, включая диктофон на телефоне. - Вас за такие слова по головке не погладят.
Эти слова разозли учительницу еще сильнее. Она вся напряглась, кулаки сжались, голос зазвучал громче и визгливее.
- Пугаешь меня директором, Морозов?! На тебя это никогда не действовало. Так с чего ты взял, что со мной будет иначе?
- Может потому, что вас уволят. Но не беспокойтесь, у вас будет больше времени, чтобы заниматься своей личной жизнью, - собственная шутка показалась юноше забавной и он в голос рассмеялся. Тут же к нему присоединились еще несколько голосов. Лица подростков в классе выражали насмешку или недоумение. Аллу Ивановну никто не любил за чрезмерную строгость и дотошность, но Морозова это не оправдывало.
- Что он делает? - Катя нахмурилась, не допуская даже мысли о подобном отношении к учителю. - Разве можно так себя вести? Артур?
Но ее друг словно окаменел. Его неподвижный пристальный взгляд застыл на лице женщины.
- Глаза, - лишь когда Катя дотронулась до его руки, юноша очнулся. - Ее глаза.