— Тихо ты! — буркнул Гагарин, сворачивая в коридор налево. — Любопытной Варваре знаешь, что оторвали?.. Но ты, курсант, прав. Отчасти. Не наше это дело, в расследованиях ковыряться, только так получается, что больше некому.
— Почему? — вполголоса уточнил я.
— Престижу особой роты нанесен удар. И сейчас очень многие даже в этом самом дворце будут не против, если нас всех разгонят. Егеря чуть ли не в открытую говорят, что справятся с защитой ее высочества куда лучше. — Гагарин на мгновение смолк, будто вдруг засомневался, что такие вещи следует обсуждать с курсантом. Но потом все-таки продолжил. — Я не могу допустить, чтобы подобное случилось снова. А лучший способ предотвратить покушение — это найти врагов. И ударить первыми!
Хоть кто-то в этом городе не забыл мои уроки… Впрочем, пока слова гардемарина оставались лишь словами. И даже располагая тремя сотнями лучших во всей Империи вояк, он не знал, когда и кого нужно бить. И мне, пожалуй, было нечего ему подсказать: Распутин, конечно же, играл всем этом бардаке немалую роль, но уж точно не главную.
— Вы правы, — кивнул я. — Нападение — это лучшая защита. Но как вы сможете отыскать убийц государя, если с этим не справилось даже Третье отделение?
— Да они… Они, по-моему, просто работать не хотят! — Гагарин с явным трудом заставил себя не сказать кое-что куда более понятное и емкое. — Или кому-то на самом верху очень нужно, чтобы расследование зависло намертво.
Значит, Мещерский все-таки прав: канцелярия и федеральные сыскари нарочно тормозят дело. А Морозов, хоть и наверняка уже и грозил им всеми мыслимыми карами, пока ще не в том положении, чтобы всерьез ссориться со спецслужбами… А своих следователей у него, можно сказать, нет: Совет — вояки, а не ищейки. Их время придет позже, когда надо будет драться.
Главное, чтобы оно не пришло, когда Елизавета уже будет на том свете.
— Вещдоки, тела, задержанные — у меня нет ничего. Протоколы допросов пленных боевиков засекречены.
Гагарин толкнул дверь и зашел в кабинет. В который, видимо, переехал совсем недавно — здесь до сих пор витал дух бывшего владельца. Человека тоже военного, но заметно старше — судя по интерьеру и технике, которую последний раз меняли, вероятно, еще до моей безвременной кончины. О присутствии нового хозяина сообщала только фотография на стене: князь Юрий Алексеевич — глава рода — его, кажется, третья по счету супруга и семь… нет, уже девять детей, от хорошо знакомого мне Константина Юрьевича до девчонки лет этак пяти на вид, о существовании которой я только что узнал.
Кажется, старик и на пенсии не терял времени даром.
— Изъяли даже записи с камер. — Гагарин, прислонив автомат к стене, принялся снимать «разгрузку». — Как нарочно…
Кто бы ни стоял за Распутиными и боевиками в черном, у него наверняка есть свои люди везде, чуть ли не прямо в Зимнем или в Государственной Думе. Содержать целую армию непросто, но и она — лишь острая верхушка айсберга, а под водой скрывается структура куда более сложная и громоздкая. Спрятать такую почти невозможно.
Хотя…
— Неужели совсем ничего нет? — вздохнул я.
— Ну… Кое-что имеется. Ерунда, конечно — но все-таки погляди. Вдруг чего вспомнишь… — Гагарин взял со стола планшет, разблокировал экран и протянул мне. — У меня брат в Третьем отделении, статский советник — и то больше ничего выгрызти не удалось, только фотографии.
На которых я, как ни искал, так и не смог найти хоть что-то полезное. Самая обычная оперативная съемка: тела боевиков, панорамы полуразрушенного бального зала, изувеченные автомобили — крупным планом. Во время погони мне было не до разглядывания, однако теперь я смог узнать под черным «раптором» овальный значок.
«Форд», скорее всего, «Транзит», только модель явно посвежее тех, что я помнил. Обычный микроавтобус, который в свое время использовали и для маршруток, и для коммерческих грузов — такие даже после появления отечественных «Соболей» ввозили в страну чуть ли не тысячами.
— Номера на рамах спилены? — уточнил я, особо ни на что не надеясь.
— И на двигателях, — кивнул Гагарин. — На оружии, кстати, тоже ничего. Грамотные ребята.
Автоматы без маркировки и одноразовые машины-призраки. И вряд ли даже пленные боевики, если бы такие были, смогли бы рассказать многим больше — прятать концы в воду заказчики всех этих дел явно умели.
— Меня вот еще какая штука смущает. — Гагарин на всякий случай даже прикрыл дверь в кабинет. — Помнишь того, в маске, который меня об стену швырнул?