- Я часто прихожу сюда ночью, чтобы поплавать, - внезапно Эйдан замолчал, будто бы только что сказал что-то, чего я не должна была слышать.
- Не любишь большие скопления людей днём? – Я предположила, основываясь на собственных принципах.
- Скорее, люблю море так сильно, что готов быть в нём и днём, и ночью.
Он выдержал недолгую паузу, как бы раздумывая, рассказывать мне или нет. Затем, собравшись с духом, продолжил.
- Мой отец был моряком, он привил мне любовь к морю. Знаешь, как он научил меня плавать? – Хотя вопрос был риторическим, по инерции я кивнула.
– Когда мне было шесть лет, он взял меня с собой покататься на яхте. Мы выплыли почти на середину моря, берегов не было видно ни с одной из сторон. Он спросил, хочу ли я научиться плавать, на что я, конечно же, сказал да. Тогда он просто взял и выбросил меня за борт. Без жилета. Без спасательного круга. Просто выбросил, как ты там выразилась сегодня, как кота шелудивого.
Я слушала, затаив дыхание, не в силах сказать что-либо… Он замолчал, будто бы онемел, вспоминая всё произошедшее. Затем я заметила краем глаза быстрое движение рукой около лица, и поняла, что он вытер слезу. Я не стала ничего говорить, тактично промолчав.
- Я начал кричать о помощи. Мне было ужасно страшно: вокруг была одна вода, слева, справа, снизу. Паника накрыла меня с головой, как, впрочем, и вода. Не умея плавать, я почти сразу пошёл ко дну. Вода лилась мне в нос и в рот. Она застилала мне глаза. Я уже потерял надежду, понимаешь? Я отчаялся, смирился со своей гибелью. И тогда вдруг среди всей воды, что окружала меня со всех сторон, я заметил плавник. Огромный, оборванный по заднему краю, серый, блестящий на солнце плавник, торчащий из воды, стремительно приближающийся ко мне. Тогда вторая волна паники подступила к самому моему горлу, у меня словно открылось второе дыхание, я начал грести руками, хаотично болтать ногами под водой. Я отчаянно барахтался в воде, но я уже больше не тонул. Я держался на воде, всеми силами борясь за жизнь. А плавник принадлежал кровожадной большой белой акулой, которая помогла мне, подтолкнув к кормовому трапу. Даже хищное животное отнеслось ко мне лучше, чем собственный отец. С тех пор я возненавидел отца и полюбил море.
- Мне так жаль… Я не уверена, что мои слова смогут тебе помочь, но я думаю, твой отец желал тебе добра… Он не хотел убить тебя, нет, он просто хотел сделать тебя сильным, - мои доводы звучали крайне неубедительно, но мне вдруг так сильно захотелось поддержать его, что я говорила первое, что попадалось на ум.
- Может быть, ты и права. Кажется, мы пришли, - Эйдан кивнул головой на мой белый домик.
- Да. Спасибо, что проводил, - я отвела взгляд в сторону, потому что после услышанного я вдруг вспомнила своего отца… Который сейчас в тюрьме, на пожизненном сроке.
- Не за что. Завтра ещё увидимся, знаменитая Адель Барнс, - он снова улыбнулся, прежде чем развернуться и уйти, оставив меня терзаться в сомнениях.
Всё же, он меня знает – это факт. Зачем тогда вначале делал вид, что не знает? И улыбается так странно, как Чеширский кот. Даже если его не будет, улыбка никуда не денется… Да, и правда, его улыбка почему-то не выходила из моей головы.
Я приняла контрастный, успокаивающий душ, выпила лекарство и уселась за ноутбук. В моём распоряжении вся ночь, да что там ночь: целая неделя была выделена мною для этого нескромного удовольствия. Не спеша, строка за строчкой я выводила предложения, страницы, главы, вдохновившись рассказом Эйдана. Меня всегда вдохновляли необычные, сильные люди, и, хоть сама я такой не являлась, мне всё же хотелось написать эту свою автобиографию, вдруг она сможет помочь кому-то пережить трудные дни.
Время перевалило за полночь, когда крышка ноутбука тихо скрипнула, касаясь чёрных клавиш. Я широко зевнула, сладко потягиваясь в кресле в углу гостиной. Сегодня был тяжёлый день, мне нужно хорошенько выспаться, чтобы завтрашний день я смогла провести так же продуктивно, как этот. Перед сном я ещё раз прокрутила в голове весь сегодняшний вечер: как этот парень внезапно появился, напугав меня до чёртиков, как поймал, а затем бросил на галечные камни, как по-доброму улыбался, глядя на меня… Я вспомнила своё отражение в его глазах, и поняла одну вещь: моё отражение в зелёных радужках улыбалось.