Поднявшись по парадной лестнице в просторный холл, мы на секунду задержались у огромных, в полный человеческий рост щедро позолоченных и украшенных замысловатой резьбой зеркал. В их мерцающей, неспокойной поверхности отразились три наших силуэта: розовое облако Натали, вишневые оборки тетушки и мое строгое темно синее платье с глубоким декольте. Как будто во сне, я увидела свое немного побледневшее от волнения лицо, высоко собранные на затылке светлые волосы, слегка вздернутый нос, серые глаза и миллиарды радужных искр от хрустальных подсвечников, отражающихся псевдобриллиантами в простеньком жемчужном колье у меня на шее.
Вот уж действительно не знаю кому может понравится такая серая мышка как я! Другое дело моя кузина с ее правильным профилем, выразительными темными глазами и неприлично длинными ресницами. Высокая грудь, тонкая талия, густые черные волосы. Настоящая красавица, особенно на моем фоне. Рядом с ней я всегда чувствовала себя эдакой маленькой собачкой типа мопса, которая должна своим уродством оттенять красоту и без того прекрасной хозяйки. Я презрительно фыркнула своему отражению в зеркале, показала ему кончик языка (непростительная вольность для леди!) и обреченно побрела следом за тетушкой и кузиной.
В главном зале особняка негромко играла музыка, суетилась многочисленная прислуга, пахло дорогим спиртным, розовым маслом и амбре. Кавалеры в строгих сюртуках и мундирах расположились вдоль стен помещения и своей монументальностью напоминали ряд оловянных солдатиков, которых только что вытряхнули из их деревянной коробки и расставили по местам. Дамы, напротив, постоянно перелетали с места на место будто экзотические бабочки или птички, то и дело помахивая своими веерами и оборками, словно цветастыми крылышками.
- Бог мой! Дорогая, как я рада Вас видеть! – тетушка тут же подхватила этот, пока не понятный для нас с Натали светский ритм, и начала порхать по кругу от одной дамы к другой, с кем-то формально чмокаясь, перед кем-то расшаркиваясь, а с кем-то и вовсе обмениваясь лишь холодным приветственным кивком.
— Это вдова де Мориньи. Виконтесса, помните, я вам о ней говорила? Графиня де Жуф. Сестра городского судьи…
Портреты многих из этих людей я видела в колонках светской хроники местных газет, но все же большинство из них были мне совершенно не знакомы. Несмотря на это абсолютно всем без исключения присутствующим на балу дамам и кавалерам мы с Натали мило улыбались и говорили комплименты, как учила нас тетушка.
- Запомните, - не раз наставляла она нас, - Первый выход в свет – это единственная возможность произвести на окружающих неизгладимое впечатление. Дальше о вас будут судить именно по нему.
И мы действительно очень старались произвести на окружающих хорошее впечатление. Однако уже через полчаса подобного общения у меня начало сводить скулы от искусственной улыбки и мышцы ног от книксенов и реверансов. Я совершенно выдохлась и, судя по всему, не я одна.
- Меня сейчас стошнит прямо на туфли этому господину, - сквозь зубы процедила мне на ухо Натали, и, взглянув на ее резко позеленевшее лицо и синяки под глазами, я поняла, что она вовсе не шутит.
- Давай отойдем на минутку, я думаю, что тетушка здесь и без нас управится, - так же тихо прошептала я ей в ответ и, подхватив под руку, потащила к ближайшему канапе.
Я усадила ее на свободное место рядом с какой-то сильно напудренной сварливой старушкой в ярких перьях и схватила с подноса бокал холодного шампанского.
- Выпей немного! – Натали только замотала в ответ головой. – Ну, хотя бы глоток, пожалуйста, ради меня!
Кузина недовольно поморщила нос, закатила глаза, но все же отхлебнула немного ледяной жидкости из бокала, который я поднесла прямо к ее губам.
И тут внезапно все разом стихло, умолкла музыка, и на середину зала, в сопровождении двух молодых людей вышла хозяйка торжества. Маркиза де Вильи коротко поблагодарила всех присутствующих за честь, которую они ей оказали и пригласила гостей начать развлекаться. Интересно, а что же тогда было до этого?