Кровь снова застучала у меня в висках и, слыша свой внезапно осипший голос, как будто немного со стороны, я выпалила прямо герцогу в лицо:
- Значит, я вызову Вас на дуэль и убью!
Тетушка просто задохнулась от ужаса и, плотно зажав рот обеими руками, чтобы не закричать, без сил упала на скамейку. А у Филиппа во второй раз за день округлились глаза от удивления.
- Что, простите, Вы только что сказали?! - по всей видимости его светлость просто отказывался верить своим собственным ушам. Поэтому я сорвала со своей руки кружевную перчатку и бросила ее прямо герцогу в лицо.
- Я, графиня Адель де Лятур вызываю Вас, герцог Филипп Шеризе, на дуэль! Я требую сатисфакции! И если Вы откажитесь со мной сражаться, я буду считать, Вас трусом и негодяем!
Вместо ответа послышался звон разбитого стекла, Натали выронила из рук стакан с водой, который мне принесла. Мы все разом оглянулись на этот звук и увидели, что рядом с ней стоит очень приятный молодой человек в таком же дорогом камзоле, как и у герцога.
Новый знакомый Натали был высоким, стройным блондином с голубыми глазами, утонченными чертами лица, и длинными тонкими пальцами, которые однозначно выдавали его аристократическое происхождение.
Он с удивлением смотрел то на меня, то на герцога, видимо, плохо понимая, что здесь вообще происходит, и, наконец, наклонившись к самому уху моей кузины тихо спросил:
- Скажите, мадмуазель, она так шутит?
- К сожалению нет, - так же тихо ответила ему Натали.
Моя мать умерла во время родов, поэтому у меня не осталось о ней даже обрывков детских воспоминаний. Только небольшой серебряный медальон, доставшийся мне по наследству, с ее выцветшим от времени акварельным портретом.
С самого рождения и до двенадцати лет рядом со мной был только мой отец. И он был замечательным и неординарным человеком. Очень сильным человеком, поэтому после смерти моей матери он так больше никогда и не женился, и всю свою любовь и заботу перенес на свою единственную дочь.
Батюшка воспитывал меня очень правильно и никогда не пытался сделать из девчонки мальчишку, чем частенько грешат отцы одиночки. Однако он был также твердо убежден и в том, что я должна непременно научиться некоторым совсем не женским штучкам.
- Я не всегда буду рядом с тобой, милая, - частенько говорил он, нежно гладя меня по голове, - А мир жесток и не всегда справедлив. Мне будет намного спокойней, если ты научишься себя защищать, детка.
Поэтому он с самого раннего детства учил меня читать и считать, привил любовь к истории и астрономии. Он нанимал для меня репетиторов, но одновременно с уроками живописи, домоводства и музыки, которые были обязательны для любой девушки аристократки, я так же брала уроки фехтования, стрельбы и верховой езды. И даже после смерти отца не оставила эти занятия, хотя и в тайне от тетушки, которая была категорически против «всех этих глупых мужицких замашек».
Поэтому… Нет, я вовсе не шутила!
- Ну что ж, это может быть даже забавно! – достаточно быстро придя в себя после моего неожиданного выпада, Филипп снова ехидно заулыбался. Он театрально низко нагнулся, медленно поднял с пола мою перчатку и спрятал ее себе в карман. – Я принимаю Ваш вызов, мадмуазель! Где и когда?
Его зеленые глаза искрились весельем, и страшно меня бесили. Хочешь со мной поиграть, как кот с мышкой? Что ж, красавчик, давай поиграем! Я готова немного сбить с тебя эту спесь и надрать твой симпатичный зад так, что ты это надолго запомнишь! Боже! О чем это я?!
Я невольно покраснела от собственных очень неприличных для настоящей леди мыслей и решила как можно скорее закончить весь этот балаган.
- Здесь и сейчас! – выпалила я не задумываясь.
Тетушка только жалобно застонала.
- Оружие? – герцог явно развлекался, и ему это нравилось.
- Надо подумать, - я тоже включилась в его игру, - Вы пьяны, а я женщина. Так? Поэтому пистолеты однозначно отпадают! Вас здорово шатает, Вы непременно промахнетесь, и я Вас попросту пристрелю. Слишком просто!