— Ты очень красива, Энель. Но даже этот нежный наряд не может скрыть твою сущность, думаю, Гранд будет сражен. Это станет последней каплей, милая. Как бы мне хотелось стать свидетелем вашего счастья, — Мирриэль оправила свое скромное платье, разглаживая складки и поправляя поясок. — Надеюсь, остаться все же незамеченной, затеряться в таком блеске будет очень просто.
Энель властным жестом отпустила слуг. Едва за ними закрылась дверь она скорчила недовольную гримасу.
— Мирра, помоги ослабить дурацкий корсет, а то я вздохнуть не могу, затянули так, что еще немного и у меня ребра сломаются.
Мирриэль улыбнулась и немного распустила шнуровку на золотистом платье.
— Уф, — вдохнула шпионка. — Надеюсь в твоем видение мы не жили при дворе, это будет невыносимо. Осталось решить, как сюда приспособить хоть один кинжал.
Энель стала осматривать платье в поисках подходящего места, но Мирра остановила ее.
— Тебе не понадобиться оружие, Энель. Я буду там, а значит, там будет Адель. А ей точно ничего не нужно. Моя связь с демоном, дает мне возможность использовать энергию смерти в любое время и в любом месте, а против этой силы не устоит ничто. Даже маги не смогут мне противостоять. И, поверь, нарушать этот дивный образ оружием — будет просто отвратительно. Побудь просто слабой женщиной, дай возможность Гранду быть галантным кавалером, думаю, он мечтает об этом. Наслаждайся этим балом, Энель, получай от жизни удовольствие.
При этих словах Мирра приподняла свою юбку и закрепила ножны на бедре, аккуратно вложив в них кинжал. На лодыжки обеих ног, тоже привычно легли ножны с ножами. Опустив подол Мирра улыбнулась, скользящий по фигуре взгляд ничего не смог бы рассмотреть.
— Зачем тебе оружие, ты же сама говорила, что с энергией смерти тебе ничего не грозит?
— Энергия смерти — убивает, Энель. А ножи, на случай если придется просто попугать, к тому же я буду лишена сопровождающего, нужно быть готовой ко всякого рода неожиданностям.
— С тобой будет принц, — напомнила шпионка.
— Думаю, Фредерик предпочтет быть поближе к своей сестре. А мне предстоит облазить все возможные закоулки незнакомого замка, в поисках опасности. В моем случае оружие не будет лишним. Итак, мы готовы?
Энель посмотрела на невысокую, хрупкую эльфийку. Белоснежное нежное платье подчеркивало белизну ее кожи, а зелено-голубой шелк платья нежно струился по изящной фигуре, подчеркивая тонкую талию без всяких корсетов. Очарование простоты и изящества. Мягкими волнами по хрупким плечам рассыпались волосы цвета созревшей пшеницы, а блеск драгоценных камней в заколках подчеркивал ее нежность и утонченность. Распущенные волосы скрывали ее эльфийские уши, и она была похожа на обычную юную девушку. Легкий румянец, который так и не покинул ее щек, после нежного свидания с возлюбленным, придавал ей совершенно невинный и растерянный вид. Ни дать, ни взять, юная наложница, которая еще не свыклась со своей ролью. Обворожительная юная дама, которая еще не осознает своей привлекательности. Бриллиант неграненый в скромной оправе, но от этого не теряющий своей ценности.
— Ты чудесно выглядишь, Мирра. Я сочувствую Воронам, которых ты встретишь, быть раскрытым такой нежной девочкой, а еще и убитым ею, это будет мягко говоря неожиданно.
— Вот и отлично, — хитро улыбнулась Мирра. — На это и был расчет. Как ты думаешь ему понравится?
— Калену? Шутишь? Если бы он мог полюбить тебя еще сильнее, чем уже есть, это бы случилось непременно. Ты, не знаю уж случайно или намеренно, но выбрала именно тот образ, который он рисовал себе многие годы в мечтах. Однажды мы говорили об этом, когда в очередной раз он вернулся от Кары и я спросила, почему у них ничего не идет дальше. Ой, прости! Но это было так давно.
— Ничего, Энель. Я ведь тоже далеко не девица.
Они рассмеялись.
— Тогда он мне и рассказал, что его женщина должна быть сильной духом, но нежной и хрупкой, как фарфоровая куколка, а Кара совсем не такая. Тогда он описывал тебя, но поняла я это только увидев тебя. Даже в кандалах, в подземелье, когда я тебя увидела, я сразу поняла, что командор попал в капкан собственных мечтаний. У него уже не было выхода. Он будет очарован, Мирра. Можешь просить у него что угодно, уверена он не сможет найти слов для отказа.
— Мне ничего не надо, Энель. Точнее, у меня уже есть все, что мне было нужно. У меня есть он.
Мирра зарделась, опуская взгляд.
— Ну, расскажи, — беря ее за руку проговорила Энель.
Но эльфийка лишь смущенно вырвала свою руку.
— Нет, Энель. Это слишком… личное.
— Вот же, — с досадой выдохнула Энель. — Никогда мне так и не узнать, от чего же так млеют по нему все женщины. Это так и останется тайной.
— Пусть так и будет, Энель.
В дверь постучали.
— Миледи, Энель, вас ожидают ваши сопровождающие. Принц еще заканчивает туалет, миледи Мирриэль. Вы отправитесь чуть позже.
Женщины обнялись и Энель вышла за слугой, оставив Мирру в одиночестве.
Эльфийка подошла к зеркалу осматривая свой наряд. Она все еще смотрела в зеркало, когда отражение качнулось и померкло. Вместо богато украшенных палат, сотен тонких свечей в богато украшенных подсвечников, резных ставен, атласа и парчи украшений, в отражении появились голые каменные стены без окон. В комнату хлынул смрад подземелья, затхлый запах смерти и мучений, запекшийся крови и загнаивающихся ран. Отчаянье и страх. На губах появился обжигающий вкус крови. Напрягая зрение, эльфийка всматривалась в полумрак подземелья, с каждой минутой приходило осознание. Она пыталась отвести взгляд, но бледное пятно в центре картины приковывало к себе взгляд. На каменном полу сжимаясь от холода лежало тело. К одной ноге узника тянулась тяжелая цепь, закрепленная на огромном кольце в стене. Тело было изможденным, изуродованным и совершенно обнаженным. Сквозь тонкую кожу просвечивались выступающие ребра, можно было рассмотреть ток крови по выступающим жилам. Пленник поднял голову и Мирриэль с ужасом узнала в пленнике себя. На истерзанном теле запеклась кровь, а тонкую шею царапали острые шипы, впивающиеся в нежную кожу при каждом движении, тонкие струйки крови сочились из новых ран, взгляд был безумным.
— Очнись! — прошептало видение и померкло.
Мирриэль закрыв глаза, отшатнулась от зеркала. Когда она решилась еще раз взглянуть в зеркало, то увидела там темноволосую красавицу Кали, насмешливо глядящую на нее. Эльфийка схватила первое, что попалось под руку и запустила в зеркало тяжелым подсвечником.
— Это не правда, это не может быть правдой. Не может! Я здесь. Кален здесь. Он вытащил меня, все закончилось. Я освободилась, убила Мастера. Он умер, его больше нет! Этого нет!
Всемогущий внимательно следил за происходящим в небольшом мире, раскинувшемся под его пристальным взглядом. Он даже не знал горевать ему или радоваться. Калисто оказалась гораздо более разумным юным богом, чем двое других. Но кроме разума, он увидел в ней что-то, что пугало даже его. Пойти на такие меры, использовать то, что использовала она, было слишком, даже для него. Наблюдая за страданьями и бесплотными попытками Элирии противостоять жестокости сестры, он не знал, как относится к каждой из них. Наивность и доверчивость Элирии, поразили его, так же как уступчивость и нежелание осознавать истину Орлена. Всемогущий не желал вмешиваться. В конце концов это было их дело, они должны были сами разобраться во всем. Одним миром больше, одним меньше, не имеет значения. Во всяком случае для него. Важнее было понять происходящее. Понять, что двигает его нерадивыми учениками. Он наблюдал с интересом и ждал. Ждал, окончания этой игры. Игры трех бессмертных духов. Молодых, горячих, неопытных. Он уже давно забыл о чувствах, эмоциях, стремлениях. То, что сделала Калисто, было жестоко и безрассудно, но он понимал ее. Сейчас он сам готов был сделать нечто подобное. Иначе он не мог понять, что происходит, что движет двумя другими. Почему же так произошло? Неужели это случилось опять? Этого не может быть… Просто не может. Он все сделал, чтобы этого не случилось. Столько стараний, столько труда. Столько трепетного отношения. Неужели все опять пошло прахом? Этого не может быть, только не они, только не здесь, только не опять. Сжимая кулаки, он судорожно пытался забыть прошлое, забыть, чтобы никогда больше не вспоминать.