— Мне тоже не было все равно. Поэтому я и рассказал все тому парнишке Видящему.
— Какому Видящему?
— Калену, разве не поэтому ты пришла? Неужели он так тебе ничего и не сказал?
— Тот, кто всю жизнь учится видеть ложь в других, сам становится отличным лжецом. Нас ожидает долгий разговор с ним, как давно это было, Лерд?
— Очень давно, Энель. Когда я рассказал ему все, у него еще усы толком не росли, я-то думал он тут же помчится к тебе и все расскажет, и ждал столько лет, а вчера ты пришла сама, даже не подозревая ни о чем.
— Мне хочется верить, что Кален сможет мне все объяснить.
Лерд вытянулся на спине, положив руки под голову и глядя в потолок произнес.
— Конечно у него найдутся объяснения, Энель. И скорее всего его мотивы будут, как всегда, благородны, а помыслы чисты, — он улыбнулся. — Я так мечтал еще раз увидеть твои глаза, прикоснуться к твоим волосам. Я счастлив.
— Что ты имеешь ввиду Ворон?
— Что я счастлив!
— Я не об этом, Лерд. Что ты имел ввиду, когда говорил про Калена?
— Ах, ты об этом? — разочаровано ответил он. — Знаешь, Беда, ты стала такой… взрослой и серьезной… Хотя ночью ты была той же милой малышкой, которая таяла от моих прикосновений.
Она снисходительно улыбнулась.
— Я выросла, Лерд, уже давно. И уже очень давно научилась делать то, что нужно для дела, а не то, что мне нравится. Так что там про Калена?
— Ты притворялась, Энель?
— Лерд, хватит переводить тему. Беде было так же хорошо, как и много лет назад. Вот только я уже давно не Беда.
— Ты стала скучной. Хорошо, хочешь о деле, давай говорить, как взрослые, — он откинул одеяло и начал надевать штаны. — Итак, откуда ты хочешь начать?
— Почему по-твоему Кален ничего мне не рассказал?
— Все просто, девочка. Он — Видящий, а этот орден известен своим рвением в служении церкви. Ему приказали молчать, и он молчал.
— Нет, этого просто быть не может. Давай-ка теперь все с самого начала! — на мгновение сомнение охватило ее разум, но она вспомнила чистые глаза Видящего, вспомнила, как он пытался ее остановить еще вчера, хотя сам и дал подсказку, она не могла поверить, что ее друг, мог так с ней поступит лишь потому, что это было в интересах церкви.
— Долгая предстоит беседа, до выхода не успеем.
— Одевайся, мы отправляемся в наш лагерь.
— Нет-нет, Беда! Ни за что! Я — Ворон, не забыла? А у тебя там куча Видящих и Ищущих. Мне с этими ребятками точно не по пути.
— Они не причинят тебе вреда.
— Нет, Беда. Я никуда не пойду, хочешь получить информацию, оставайся со мной.
Она тяжело вздохнула и бесшумно достала кинжал. С улыбкой она подошла к Лерду и поцеловала его, а потом приставила кинжал к его горлу.
— Ты пойдешь со мной, Лерд. Если у тебя есть важная информация, я должна ее узнать. Если ты вздумаешь сопротивляться, мне придется привести тебя силой. Не доводи до этого.
Она быстро обыскала его одежду, нашла и забрала все припрятанное оружие и несколько капсул с ядом.
— Беда? — он был удивлен.
— Она умерла, Лерд, уже давно. Когда, спасая своего мнимого возлюбленного, согласилась на служение. Ее больше нет. Осталась только Энель. Холодная, бесчувственная, расчетливая шпионка и убийца. Если ты думаешь, что у меня дрогнет рука, ты ошибаешься. Я не задумаюсь ни на секунду. Меня так учили, у меня были отличные учителя, Лерд. И ты — один из них. Ты знаешь на что я способна была, когда была сопливой девчонкой, представь, на что я способна теперь. Я и тогда не боялась убивать, ну а теперь подумай, сколько у меня было практики за все эти долгие годы. Ты даже себе представить не можешь, скольких мужчин я убила, едва проснувшись поутру в их постели, только лишь потому, что могла разговаривать во сне и сказать лишнего. А теперь хватит этого балагана. Одевайся и идем.
— Постой, ты не понимаешь. Они не только меня убьют, они и тебя тоже убьют, если я расскажу тебе правду. Всю правду.
— Еще какую-то правду? Стоп! Мне не надо ничего рассказывать. Я не верю тебе больше, ни единому слову. Наша беседа продолжиться в присутствии Калена, он точно сможет понять на сколько ты честен.
— А как ты, Энель, узнаешь, говорит ли правду твой друг? Если он захочет солгать, как ты уже понимаешь, для него это не составит труда.
— Ворон всегда остается Вороном, — презрительно бросила она. — У тебя новое задание, Лерд? На сей раз, ты должен посеять во мне сомнения в верности моих друзей и развалить орден Хранителей на корню. У тебя ничего не выйдет, любимый. До Воронов вести доходят с опозданием. Ни я, ни Кален, ни Кара больше не решаем ничего в ордене. У нас есть глава ордена, все в ее руках. Пока жива она не имеет значения какие взаимоотношения связывают нас, как основателей и живы ли мы. Орден держится на вере совсем в другого человека, а мы лишь помогаем ей, — она бессовестно лгала, хотя это было бы самым верным исходом и они уже частенько об этом говорили, но вот осуществить сей план все никак не получалось.
— Таинственная эльфийка Мирриэль, — понимающе кивнул Лерд. — Мы знаем о ней, но не знали, что она приняла руководство орденом на себя. По нашим данным она исчезла сразу после бури в Лоринге. И появилась у эльфов, только чтобы возвести на трон, ранее считавшегося умершим, принца Раирнаила. После этого ее след потерялся в бескрайних эльфийских лесах. Наши люди сообщили, что она отправилась в Глушь. Там ее и потеряли окончательно.
— Я не стану делиться с тобой информацией. С моей стороны это было бы безрассудством. А теперь, одевайся, — проговорила она ничем не выдав своего удивления его осведомленностью.
— Ты уверена, что нашла все?
— Лерд, я очень хорошо тебя знаю.
— Я тоже мог измениться за эти годы, Энель. И изменился, дорогая. Неизменно осталось только одно. Моя любовь к тебе, — он надел камзол и отпоров подшивку подал ей тонкую проволоку, которой при желании и умении легко можно было перерезать горло. — Если ты хочешь убить меня, дорогая, лучше сделай это сама. Ты, в отличии от твоих друзей, не станешь меня пытать, а я уже стар и хотел бы принять быструю смерть, а не корчиться в умелых руках пыточников.
— Тебя никто не тронет, Ворон.
— И нет, Энель, у меня нет задания. Я просто искал встречи с тобой, — он сложил руки за спиной, позволяя ей связать запястья. — Даже если это будет стоить мне жизни, я рад нашей встрече.
Она ловко связала ему руки, проверила еще раз рукава и затянула узел.
— Идем, Лерд. Скоро будут трубить подъем, к этому моменту нам лучше уже быть в лагере.
Она накинула капюшон на голову, скрывая под плотной тканью рыжие волосы и сомнения. Она больше не позволит себя обманывать. Пришло время узнать правду.
По дороге они не разговаривали. Учитель и ученица, любовники, враги. Первое, что увидела Энель подходя к лагерю были белые одежды рядом с одним из постов. Кален. Только он не сменил одежды ордена на дорожный костюм. Увидев ее, командор, быстро подошел. Он остановился в нескольких шагах от них и рассмотрев кого она вела, сдвинул брови и сложил руки на груди.
— Энель, я бы хотел получить объяснения. Тебя не было всю ночь, мы с Карой тревожились.
— Хватит, Кален, — устало бросила она. — Хватит лжи.
Он удивленно приподнял брови.
— Лжи? Кроме твоего пленника тут никто и никогда не лгал тебе, но раз ты ведешь его со связанными руками, значит ты уже знаешь об этом.
— Хватит, — резко прервала она его. — Идем, нужно поговорить, но без свидетелей. Мой шатер вполне подойдет.
Кален согласно кивнул.
— Я позову Кару, как я понимаю, нам предстоит какой-то серьезный разговор. Или она будет лишней? — уточнил Кален.
— Зови, боюсь, она тоже причастна.
— До отхода два часа, нам хватит времени?
— Не знаю, Кален. Если не хватит, придется продолжить на следующем привале.