— Зачем она так с ним? — подсаживаясь чуть ближе к мастеру меча спросила Энель, сдвинув брови.
— Она его любит и очень боится, боится его потерять, боится, что он не сможет принять ее изменения, боится, что накличет на него беду, милая моя, — мягко проговорил Гранд, глядя в глаза шпионке.
— Разве это любовь? — изумилась Энель и словно случайно коснулась руки этого странного мужчины, протягивая замерзшие руки к огню.
— Именно это и есть любовь, Беда, — спокойно проговорил Лерд. — Когда жизнь любимого, важнее пребывания рядом с ним. Ты и сама это знаешь, малышка. Ты поступила так же.
Энель презрительно фыркнула.
— Она хотя бы может быть уверена, что он ей не лжет.
— Хватит, — остановила их пререкания Кара. — Я не хочу больше ничего слушать. Предлагаю всем отправиться спать, этой ночью мы уже ничего не сможем решить. Хорошо если Кален завтра будет в настроении что-то обсуждать. А то как появляется эта несносная эльфийка он совершенно теряет голову. Идем, Ворон, ты под моим присмотром, так что вперед. В отличии от некоторых я не испытываю к тебе слабости, так что вперед, сегодня будешь спать в одном шатре с Ищущими.
Она недобро улыбнулась.
— Угораздило же! — закатил глаза Лерд. — Беда, ты не заступишься за меня? В твоем шатре гораздо безопаснее для меня, там и лежанка хорошая, а то, боюсь, воительница меня спать на пол уложит, привязав к своей постели.
— Нет, Лерд, — Энель холодно взглянула в его глаза. — Я простила тебя. На большее ты не можешь рассчитывать. И этого много для тебя.
Лерд печально вздохнул и послушно поплелся за Карой.
— Ты строга с ним, Энель, — улыбнулся Гранд, когда они остались одни. — Ты что дрожишь? Замерзла?
Он поднял валяющийся плащ Калена и накинул на плечи сидящей рядом женщины. На краткое мгновение его руки задержались на ее плечах, легонько их сжав. Он уже собирался убирать руки, когда его грубую руку накрыла аккуратная ладошка, вынуждая его задержаться. Зеленые глаза встретились с его глазами, и она очень тихо, без насмешки и стали в голосе произнесла:
— Так теплее. Настоящее человеческое тепло.
Гранд не мог даже представить себе, чего ей стоили эти простые слова. Он немного опешил, но прикоснувшись губами к ее холодной руке все же отстранился от нее.
— Не нужно этих игр, милая. Я слишком стар для этого. И, боюсь, не слишком подхожу на роль жертвенного животного.
— О чем ты? — будто бы удивившись Энель подняла вопросительно бровь, не сводя с него глаз.
— О том, милая, что я знаю, чем все закончится для меня. А я не собираюсь в мир демонов в ближайшее время.
Она зло сощурилась.
— Кален, — догадалась она.
Он кивнул и сел рядом с ней.
— А если все изменилось? Измениться? Ведь сейчас время перемен.
— Я буду рядом, когда это случится. Когда все измениться. Когда ты перестанешь видеть во мне лишь героя похабных песен и увидишь человека. А сейчас, миледи, я, пожалуй, раскланяюсь и отправлюсь спать. Дорога с этими сорванцами не была легкой. Доброй ночи, Энель, — бросил он через плечо, направляясь в шатер командора.
— Кален, негодяй, когда успел-то? — зло прошептала она и поднявшись отправилась в свой шатер.
Но по воле случая, она увидела командора, выходящего из шатра, где расположились дети.
— Кален, — грозным полушепотом окрикнула она его.
Он спокойно встретил ее разгневанный взгляд.
— Стрелочка, — его губ коснулась такая знакомая полуулыбка. — Ты чем встревожена?
— Что ты ему сказал?
— Кому?
— Гранду! Не прикидывайся! Я… попыталась привлечь его внимание, но он…
— Отказался? — Кален задумчиво потер подбородок. — Значит ты должна быть счастлива, Энель.
— Счастлива? Ты же видел мои мысли, как должен отказ сделать меня счастливой?
— А ты подумай головой, — усмехнулся он и озорные искорки забегали в его чистых глазах. — А еще говорят, что мужчины в такие моменты думают не головой, вы, женщины, похоже не лучше. На моей памяти, Гранд ни разу не сказал «Нет» ни одной женщине, или не женщине, но особе женского рода. Он всегда рад весело провести время.
— Я знаю, — зло прошептала она. — Так почему со мной не так?
Кален положил руку на плечо подруге и тепло улыбнулся.
— Потому что с тобой не так, как со всеми. С тобой не так, потому что ты — другая, особенная. Понимаешь?
Она упрямо качнула головой и вырвала плечо из его пальцев.
— Он сказал, что не хочет становиться жертвенным животным…
Кален рассмеялся.
— А ты, дорогая, думала, что никто не знает о твоих привычках и обычаях? Он слишком долго был Нейтралом, он знает, что делают с нежелательными свидетелями, а в твоем случае любой может представлять опасность. Так что не удивляйся. Он не пылкий юноша, Энель. Он старый бродяга, воин. Его пытались захомутать магички и суккубы, если забыть про навязчивость воронов и просто желающих его руками решить свои проблемы. Ты думаешь он плохо изучил вашу породу? Он все понял, лишь единожды уловив твой пылкий взор. Но раз он отказался, значит он поставил условие, Энель. Он ничего не делает просто так. Просто попытайся понять его слова. И все станет проще. Не печалься, Энель. В любви не бывает все просто. Это счастье, а счастье нужно заслужить, милая. Чем я и занимаюсь. А теперь отправляйся к себе и хорошенько подумай. Завтра поговорим.
Он потрепал ее по щеке и ушел, оставив шпионку в растерянности.
— Мужчины! — вздохнула она и отправилась спать.
Уже лежа в своей постеле, погасив огонь и закрыв глаза она вспомнила странные слова старого эльфа: «Позволь себе быть человеком».
— Если бы это было так просто, — вздохнула она, и ее окутал тревожный сон.
Глава 13
Она не смогла заставить себя уйти. С замиранием сердца она следила, укрываясь в темноте ночи, как к мальчишкам подошли стражи. Подло екнуло сердце, едва она смогла различить белые одежды Видящего, размашисто шагающего к группе спасенных детей. Где-то глубоко в душе презрительно рассмеялась Адель. А она не могла даже вздохнуть, напрягая зрение до боли в глазах, силясь рассмотреть такие нежно любимые, родные черты.
«Дура, — насмешливо проговорил демон. — Если он так нужен тебе, иди к нему и ничего не бойся. Пока я с тобой, тебе даже Калисто не страшна. Мы с ней сможем справиться. Иди. Всего-то одна ночь ничего не изменит. Завтра продолжишь свой путь.»
Она отмахнулась от навязчивой идеи и проглотив предательские слезы скользнула еще глубже во мрак, заставляя себя отвернуться.
— Я вернусь, — прошептали бескровные губы.
Она так распереживалась, что едва успела увернуться от эльфийской стрелы. Злобно обругав себя за невнимательность, она накинула эльфийский капюшон и стала частью ночи.
Утро застало ее бегущей по берегу моря. Она бежала на встречу солнцу, бежала из последних сил. Бежала с того самого момента, как рядом просвистела эльфийская стрела. Еще за несколько часов до рассвета, выйдя на промерзший берег моря, она сняла эльфийские сапоги из тончайшей кожи, чтобы не замочить их. Безумная гонка с самой собой, бег от себя, от него. Она бежала всю ночь. Стараясь оказаться как можно дальше от лагеря Хранителей, чтобы не было соблазна повернуть назад. И теперь на глазах ее блестели слезы, не от боли, которую причинял каждый шаг сбитых в кровь о ледяной наст ног, не от холода зимнего утра, сковывающего все тело, она была напугана и пыталась бежать от своего страха. После неожиданной стычки из-за опоздания Гранда, когда вернуть ее смог только пристальный взгляд Криса, она поняла, что Адель не исчезла навсегда, она лишь затаилась, выжидая удобного момента, чтобы напомнить о себе. Она злилась на себя и не знала, как теперь жить. Если каждая вспышка гнева будет приводить к появлению Адель, которую нельзя контролировать, которая будет крошить и убивать, наслаждаясь своей властью, становясь сильнее с каждой каплей крови. Чем она стала?