— Оставь за мной это место, хозяин. Я вернусь скоро, прогуляюсь пока.
— Хорошо, миледи, — кивнул хозяин.
Небольшая деревенька встретила незнакомку настороженно. Стоило Адель сделать несколько шагов, как зашушукались у нее за спиной женщины, подзывая бегающих детей, мужики бросали на нее оценивающие взгляды, но наткнувшись на странный красный лук за плечами и колчан звонко позвякивающих при каждом шаге стрел, побыстрее отводили глаза. Сидящий на заваленке старичок, презрительно сплюнул сквозь зубы, бросив ей вслед лишь одно слово:
— Эльфка.
Адель сдвинула брови.
— И как ты это терпишь, Мирра? Ты их спасаешь, а они к тебе, как к мусору относятся. Я бы убила. Терпила ты несчастная…
Дорогу ей преградили вооруженные мечами мужчины.
— Миледи, — не скрывая презрения процедил один из них. — Вы путешествуете одна?
— Именно так, милейший, — едва сдерживая клокочущую ненависть молвила Адель.
— В окрестностях банда орудует, надеюсь, они не причинили вам неудобства.
Адель прищурила глаза.
— Нет, почтенный. Мне никто не встретился, благодарю за заботу.
— Кто вы, миледи? Нынче редко даже мужчины отваживаются на путешествия в одиночестве, а вы лакомый кусочек для разбойников и прочих негодяев. Красивая одинокая девушка, беззащитная и слабая.
— Мое имя Адель, и путь я выбираю, когда стою на развилке. Я путешествую без конкретной цели.
— Эльфийские леса в другой стороне, — грубо вмешался в их беседу другой воин.
Адель закатила глаза, сдерживаться становилось все сложнее, но она была еще сыта, а убивать ради убийства, ей не хотелось.
— Вы не задержитесь в наших краях?
— Не планировала. Утром я уйду.
— Не выходите за частокол, миледи, боюсь, вы можете накликать на нас беду. Приятного вечера.
«И тебя туда же, ублюдок. Небось еще и с этими уродами, что на дороге стояли, заодно был. Интересно, а как они ему отдавали часть девичьей чести? Падаль!»
Но она не сказала этого, лишь слегка кивнула головой, соблюдая приличия. Прогулка не принесла облегчения, Адель была неприятно удивлена таким отношением обывателей к себе, с каждым новым косым взглядом и шепотком ей все больше хотелось отбросить напускную праведность и сделать то, что обычно делают демоны, уничтожить всю эту мерзость. Демонесса совсем не понимала, зачем Мирриэль готова была жертвовать своей жизнью ради спасения этого сброда, ее мнение крепло с каждой минутой, мир демонов давно уже не был сказочным местом, но там все было честно, там не было таких игр, там каждый был собой и не боялся этого и не презирал других. Там было много плохого, но там были честные схватки, честные победы и достойные поражения, там каждый был сам за себя. Она надеялась повеселиться, но этот мир был угрюм и безрадостен. Из водоворота мрачных мыслей ее вырвал пронзительный визг. На встречу ей здоровенный мужик тащил за волосы тощего ребенка. Ребенок упирался, орал и пытался вырваться. Губы Адель дрогнули, она вспомнила молчаливый испуг Крыса, глаза этого ребенка были так же широко распахнуты. Она легким движением сняла лук с плеча и остановилась, преграждая дорогу здоровяку, правая рука быстро ухватила одну из стрел в колчане, но накладывать ее на тетиву демонесса не спешила. Она успеет, в любом случае.
— С дороги, — рявкнул на стройную эльфийку мужик.
— Отпусти ребенка, скотина. Боишься сражаться с равными и выбираешь слабейших?
— Эта упырица у меня кусок мяса утащил, — остолбенел, глядя в черные глаза Адель, мужик. — Ее наказать надо, все по закону. Руку отрублю, по локоть, будет знать, как чужое тянуть!
— За кусок мяса? Ничего себе у вас порядки, — зло хмыкнула Адель. — Ты зачем у него мясо взяла, дева?
— У меня братишка маленький, — жалобно взвизгнул ребенок. — Он есть просит, а меня никто на работу не берет. Что же мне делать прикажете? Смотреть, как брат с голоду умирает?
— Отпусти девку, бугай! Не видишь дите голодное, потому и взяла чужое.
— А мне-то что? У меня своих четверо, они тоже есть хотят, а воров наказывать нужно.
Адель повела плечом и наложила стрелу на тетиву.
— Отпусти, девчонку, ирод! А то и твои воровать пойдут, потеряв отца!
Мужик глупо моргнул пару раз. Адель демонстративно натянула тетиву.
— Эльфка, — плюнул мужик под ноги демонессе. — Твое счастье, что все вояки наши на войну ушли, а то и на тебя бы управу нашли, остроухая дрянь!
Он резко дернул девчонку за руку, та не удержалась и рухнула в грязный снег лицом. Мужик же пошел к своему дому.
Адель аккуратно вернула стрелу в колчан и повесила лук за спину.
— Вставай, кормилица! Родители-то где твои?
Девчонка размазала рукавом грязь по лицу и поднялась.
— Нету. Одни мы. Отец на войну ушел, а мать две недели тому, разбойники на дороге убили, когда она в лес пошла.
— Разбойники значит, — зло прошептала Адель уже сожалея, что их смерть была слишком быстрой, сейчас она бы заставила их страдать. — Где брат твой?
— Дома, ждет меня.
— Веди, — спокойно распорядилась демонесса.
Девочка послушно побрела впереди странной незнакомки, указывая путь в их хибарку. Пройдя несколько шагов, девчушка остановилась и робко подняла глаза на свою спасительницу.
— Спасибо вам, миледи. Он бы мне точно руку отрубил.
— А ты не воруй, — отрезала Адель, обескураженная такой искренней благодарностью.
Девочка вытерла текущие слезы и отвернулась, направляясь к самому краю деревеньки. У самого частокола опираясь на него перекошенной стеной стояла хижина с дырой вместо двери. Оттуда доносился жалобный плачь. Девчушка бросилась внутрь. Адель брезгливо осмотрела строение и пригнувшись, чтобы не задеть хлипкий косяк, проскользнула в темноту. Внутри было темно, демонесса ругнулась.
— И как вы тут выживаете?
— Плохо, — честно ответила девочка. — Нас из дома выгнали, батя-то хороший дом построил, там теперь эти двое живут, что стражей тут заменяют. Раньше хорошо было, там и печь была и кровати, и еда была. А как мать убили, нас и выгнали, кому мы нужны, сироты? Никому лишних ртов не надо.
Девочка сидела на грязной соломе, прижимая к себе маленький комочек.
— Сколько ему? — зверея спросила Адель.
В хижинке вдруг ярко блеснул огненный лук, Адель уже не могла сдерживать гнев, ее сила прорывалась сквозь хлипкий образ простой странницы.
— Четыре скоро. А ты магичка?
— Почти, — прошептала Адель и голос ее звенел от злобы. — Немного лучше, чем магичка, девочка. Бери своего брата, пойдем в таверну, накормлю вас, а там уж разберемся с вашими обидчиками.
— У меня нечем заплатить за еду, миледи, если бы было что-то я бы сама купила…
— Я разве сказала, что тебе придется за это платить, дитя? Я сказала: «Накормлю». И поторопись, я не повторяю дважды.
Она поспешно вышла из ветхой хибарки. Следом за ней поспешно выбрались дети.
— Идем, — бросила она, направляясь к корчме.
Дверь в таверну она открыла ногой, словно опасаясь испачкаться, прикасаясь к тем предметам, до которых дотрагивались люди. Отбросив осторожность, она не стала менять облик и скрывать себя за иллюзией.
— Хозяин, — рявкнула она, едва дети оказались около нее. — Детей вымыть, немедля, и за мой стол.
— Я что нянька с детворой возиться али банщик, — попытался возразить корчмарь.
— Жене прикажи, хозяин, коли сам брезгуешь! Ей-то небось не впервой!
— Я, — попытался возразить еще не понимающий ничего хозяин.