Боль снова обожгла ногу. Сзади слышались глухие хлопки. Казалось, что на меня напал рой диких ос, которые жалят свою жертву и не успокаиваются, пока не убьют ее.
Я бросилась бежать. Падала, осыпаемая пулями, поднималась и снова бежала. Ветер, словно издеваясь, щедро осыпал колючим песком обожженную кожу, заставляя стонать от боли.
— Прекратите стрелять! — раздался сзади крик. — Она все равно далеко не уйдет.
Впереди был бескрайний желтый горизонт. И пускай это последнее, что мне суждено увидеть, но лучше умереть так, чем быть замученной в подземной лаборатории моей матери.
Не разбирая перед собой дороги, я просто мчалась вперед, спасая свою жизнь, как раненое животное. Для этих людей я и была животным, не человеком. Диким опасным зверем. Я чувствовала, как начинают подкашиваться ноги. Небо почему-то темнело, несмотря на то, что был полдень.
— Это конец, — подумала я, падая лицом в песок и понимая, что больше не в силах подняться.
— Прости меня, — хрипло прошептала я, обращаясь к своему малышу. — Прости, что не смогла уберечь тебя. Прости…
Свет вокруг медленно померк.
Глава 9
Поверхность подо мной была мягкой, но неровной, и почему-то вибрировала. Похоже, что я лежала на куртке или скомканном покрывале. Одежда противно липла к горящей от ожогов коже. Эта боль уже не казалась такой значительной по сравнению с другой, которая прошивала сейчас острыми иглами все тело.
Я с трудом приоткрыла глаза. Облака в небе медленно двигались и дрожали.
— Меня куда-то везут, — пришла мысль. — Неужели люди Александры догнали меня и снова направляются в лабораторию?
Эта мысль окатила таким глухим отчаянием, что я невольно застонала. Почему мне не дадут спокойно умереть? Неужели это так много? Я не хочу оставаться в этом мире. У меня больше нет сил.
— Потерпи немного, мы скоро приедем, — произнес незнакомый голос.
Я попыталась приподнять голову, чтобы посмотреть на его обладателя и не смогла. Мир снова погрузился в темноту.
***
Боль. Она жгучая, резкая, словно на открытые раны льют спирт. С губ срываются стоны. Меня снова мучают. Зачем? За что? Оставьте меня в покое. Неужели это так много — просто дать мне спокойно уйти. Боль всюду. Она постоянно преследует мое тело, неотрывно, неотступно. Она везде, заполонила собой все вокруг. Она не дает дышать. Но она не убивает. К сожалению.
Голос что-то тихо говорит. Я не различаю слов. Боль заглушает все. Иногда приходит темнота. Она мягкая, теплая, она прогоняет боль. Ненадолго. Потом та возвращается, и пытка начинается снова.
Я не помнила, сколько времени я барахталась в океане боли, погружалась в нее с головой и снова выплывала на поверхность. Неожиданно волны приподняли меня и выбросили на берег.
Я с трудом разлепила налитые свинцом веки. Прямо надо мной был покрытый трещинами низкий потолок. Несколько минут я не отрываясь смотрела на него, пытаясь собрать в памяти события последних дней. Это было сложно. Мне с трудом удалось вспомнить даже свое имя.
Обрывки мыслей в голове не хотели складываться в предложения, словно в моей крови присутствовала изрядная доля алкоголя.
Я повернула голову влево и еще несколько минут бесцельно таращилась на выцветший от времени, пестрый восточный ковер, висящий на стене. Куда я попала? Это явно не лаборатория Александры. Я в чьем-то доме. Но в чьем?
— Как ты себя чувствуешь? — раздался рядом тихий голос, и я повернулась на звук.
В паре метров от меня стоял мужчина. Мне он показался огромным, так как доставал головой почти до потолка. Взгляд скользил по черным взъерошенным волосам, смуглой коже, серой одежде. Я никогда его раньше не видела. На миг мне стало неуютно в присутствии этого великана.
Я не смогла ему ответить. Слабость не дала даже разжать губы.
— Все нормально, — так же тихо произнес он, словно пытаясь не напугать меня. — Отдыхай. Ты скоро поправишься.
Он развернулся и направился к двери.
— Подожди! — с трудом прохрипела я.
— Он снова подошел ко мне.
— Постарайся не разговаривать, — произнес он. — Тебе нужно немного окрепнуть.
— Мой ребенок жив? — прошептала я.
В его глазах мелькнуло замешательство.
— Не знаю, — растерялся он. — Ты была одна. Ребенка рядом с тобой не было.
Я с трудом приподняла перевязанную бинтами руку и дотронулась до живота.