Медленно приближалась ночь. Пустыня теряла краски, становясь блеклой, словно старая выцветшая фотография. Раскаленный диск солнца утонул в песке. Затих ветер, гоняющий пыль у моих ног. Понемногу уходила жара.
Все это завтра вернется снова. Так каждый день. Ничего и никогда не меняется. Надеюсь, Рик тоже вернется утром. Без него база становится какой-то пустой и унылой. Скорее всего, так кажется лишь мне.
Я тихо вздохнула, направляясь к жилому корпусу. Скучно. Непены вели себя тихо. Они не приближались. Странно. Их поведение выглядело каким-то спонтанным. Или они все вместе предпринимали атаки, или затихали в песках, словно ожидая чего-то.
Они общаются мысленно. Кто же все-таки ими руководит? Должен быть тот, кто командует этой армией, указывая, что делать дальше. Должен. Но я не слышала его. Никогда. Наверное, его голос услышать я не смогу, пока не превращусь. Возможно. Или его нет, и они решают все совещаясь друг с другом?
Я вошла в свою комнату и опустилась на скрипучую кровать.
Мысль о главном непене тревожила меня уже много дней, но я ни на шаг не приблизилась к разгадке.
Ночью раздался резкий стук в дверь, и я испуганно распахнула сонные глаза. Темно. Утро еще не настало. Кого там принесло?
— Лекс, ты спишь? — раздался из-за двери голос Рика.
— Входи! — ответила я, садясь на кровати и пытаясь расчесать пальцами перепутанные волосы, второпях забыв, что Сью привез мне для этого более удобный инструмент.
Он вошел, тихо прикрыв дверь и включая освещение.
— Извини, что разбудил.
— Что-то случилось?
— Да, — Он вытащил из нагрудного кармана паспорт и бросил на кровать рядом со мной. Я перевела на лицо Рика недоуменный взгляд.
— Что это?
— Надеюсь, ты мне скажешь, — сухо произнес он.
Что-то неприятно царапнуло изнутри. Он явно был расстроен. Я взяла в руки документ и открыла его. Невольный возглас удивления сорвался с губ. Мое фото. Имя Люсинда Крэйслер.
— Но… Как? Откуда?
— Итак, — Рик сел на стул рядом с моей кроватью. — Я жду объяснений.
Наступила тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов. Я заметила его глаза, режущие словно скальпелем, нахмуренные брови.
— Как тебя зовут на самом деле? — наконец, произнес он, буравя меня взглядом, из которого внезапно ушло все тепло.
— Илекса Браун. Ты ведь и сам прекрасно это знаешь, — я недоуменно смотрела на него.
Он медленно втянул в себя воздух. — Уже не знаю.
— Рик, не злись, — прошептала я, все еще пытаясь рассмотреть в его глазах знакомые горячие искорки. Тщетно.
— Хорошо, — он отвел взгляд в сторону. — Значит, Илекса.
Я молча кивнула, с трудом проглотив ком, застрявший в горле. Внезапно стало неуютно. Несмотря на удушающую жару, по коже поползли мурашки.
— Я хочу кое-что выяснить, — его взгляд был колючим, словно осколки битого стекла. — У меня к тебе много вопросов. Первый — зачем тебе фальшивый паспорт?
— Не знаю. Мне дала его Мария.
— Кто такая Мария?
— Моя приемная мать, — я невольно вспомнила ее лицо во время прощания, глаза, наполненные страхом.
— То есть, она дала тебе поддельный документ, и ты спокойно взяла его? Лекс, тебя ничего не смущает? Кому может понадобиться такой паспорт?
— Обычно тому, кому есть что скрывать, — тихо произнесла я.
Рик кивнул. — Именно. Итак, что скрываешь ты, Лекс? Ты преступница?
Я молча покачала головой.
— Ты находишься под защитой как свидетель преступления?
— Нет.
— Прячешься от бывшего мужа?
— Да нет же!
— Тогда я ничего не понимаю, — сухо произнес Рик.
— Мне дала его Мария, и велела убираться из города.
— Зачем?
— За мной кто-то следил, мне было страшно, — ответила я.
— Почему ты не обратилась в полицию?
С моих губ сорвалась горькая усмешка. В полицию? Ну да, это именно то, что нужно. Пришлось бы долго объяснять господам полицейским, что меня преследует шипящий голос из моих снов.
— Потому что это было невозможно.
— Лекс! Говори правду. Мне уже порядком надоело все это вранье!
Я дернулась, словно от удара. Вранье? Он молча смотрел на меня, его лицо словно окаменело. Как убедить его в том, что я не лгу?
Мне было нечего скрывать. Неожиданно навалилась смертельная усталость, придавила, словно снежная лавина, лишила сил.