Чёрт, это оказалось нелегко.
Яростный, нескончаемый поток ударов со звериной злостью заставлял меня отступать и отступать, тратя все силы на то, чтобы не получить урона.
Мы перемещались по двору особняка, сметая за собой дорожки, ограду из фигурных кустов, разбив фонтан, из-за чего вверх хлынул напор воды. А затем врезались в сам особняк, оставив там здоровенную трещину.
Вдруг я увидел сиюминутную брешь в атаке Ярослава и тут же провёл контратаку.
Мы одновременно обменялись ударами и отлетели в разные стороны, сшибая всё на своём пути.
Протаранив стену, мебель и врезавшись в колонну внутри особняка, я сжал покрепче зубы, чтобы перетерпеть пронзающую боль.
Ярослав же будто и не почувствовал ничего. Тут же встал из завала и направился ко мне, покрываясь всё более плотной аурой.
Похоже, его магия значительно усиливала ближний бой. С виду это походило на покров демона.
Через брешь в стене я заметил, как Егор сшибает Свята. Кажется, битва идёт не так хорошо, как хотелось бы.
Чёрт.
Похоже, без козырей тут справиться не выйдет.
— Надеюсь, это останется между нами. — Я сплюнул кровью на обломки, от которых поднималась бетонная пыль.
На зубах застрял металлический привкус.
— А то не хотел показывать эту штуку так быстро. Кузен сказал, что не стоит светить этой силой.
Я влил магию Алого пламени, и моя аура засияла кроваво-красным светом.
Глава 17
— Думаешь меня испугать, окрасившись в новый цвет? — прорычал Ярослав.
Мы снова сошлись в ближнем бою. В особняке было тесно, и дальние атаки применять неудобно. Кажется, именно поэтому он переместил схватку сюда.
Счёт я оплачивать не стану!
Сила его ударов возрастала с каждым разом. Скорость — тоже. Поэтому в ближнем бою у меня было мало шансов на победу.
Алый покров сотрясал его ауру, но та была слишком плотной, чтобы пробить брешь и поразить источник. Я мог чувствовать, как полыхает его магия, как струится по духовным нитям и с какой стороны он собирается ударить, поэтому успел увернуться или поставить блок.
Неплохое свойство новой силы — предсказывать движения противника.
Но этого было недостаточно. Мне нужно пространство, чтобы уравнять шансы.
Раз за разом я уворачивался, двигаясь в сторону выхода. Но Ярослав быстро понял мои намерения и начал срезать углы.
— Скотина! — выругался я, когда очередная попытка приблизиться к дыре в стене не удалась.
Ладно. Хрен с тобой.
Тогда поступим иначе.
Я усилил концентрацию магии на защите и позволил колошматить себя вовсю. Предплечья заныли, начали неметь, но я выжидал, пока Ярослав разойдётся посильнее. Пусть думает, что я ушёл в глухую защиту, что обычно означало страх и беспомощность.
Пару ударов даже пришлось пропустить, чтобы выглядело более правдоподобно. Довольно высокая цена за актёрское мастерство — аж кровь на зубах проступила.
Но я достиг цели.
Когда, казалось бы, остался последний удар, Ярослав замахнулся чуть дольше прежнего. Это позволило мне резко нырнуть под руку, выйти за спину и, пока он разбирался с разбитой перегородкой, нанести удар.
Точечный, сконцентрированный удар заставил грозного Медведева взвыть от боли, выгнувшись в пояснице. И вроде как тут должен был быть момент для удачного второго удара, но я почувствовал, как от бедра завихряется его магия. И вместо добивки отпрянул в сторону бреши в стене.
И не зря. Ярослав с разворота взмахнул своей здоровенной ручищей, выпустив импульсы магии, которые разлетелись в стороны и превратили ближайшее окружение в руины.
Очень полезное свойство. Не успей я отступить, попал бы под раздачу.
Но вместо этого рванул наружу, вновь оказавшись на улице.
Особняк Медведевых стоял на возвышении, поэтому я отлично видел, как протекала битва у казарм. Мои хорошо подготовленные, собранные триста бойцов загоняли толпы Медведевских солдат, словно собаки — отары овец.
Хотя тут они скорее походили на волков, ворвавшихся в овчарню.
Святополк на равных сражался с Егором, Колян и Димон взяли на себя двух командиров и не подпускали к бойне. Но о победе пока говорить рано. Стоит одному из нас проиграть, и противник получит огромное преимущество.
— Соколов! — зарычал с досадой Ярослав. — Сражайся как мужчина!
— А я что делаю, по-твоему⁈ — возмутился я, шмальнув по наглецу разрядом молнии.