Где-то здесь прямо сейчас идет допрос, само существование которого — форма насмешки. Если Нэна права, для их судьи вина не имеет значения и все это просто фарс, который в итоге приведет их в тюрьму или на плаху. Ситуация, выхода из которой просто нет. Не самое ли время для божественного вмешательства? Хотя бы для спасения своего избранника? Но вокруг тишина, и люди вновь вынуждены рассчитывать только на себя.
Если подумать, один из них, наверное, все же мог бы уйти отсюда? Сун все еще мог признаться в содеянном, и тогда Йозэля им пришлось бы отпустить. В конце концов, только жизнь этого разгильдяя наделяла случившееся смыслом. Если он умрет, сможет ли Сун нести на себе тяжесть двух загубленных жизней?
Он посмотрел на дверь, за которой время от времени слышались ленивые шаги стражников.
Нет, он все еще ждал и рассчитывал на изворотливость вора. Сун только попробовал эту жизнь на вкус и умирать совсем не хотел. Пусть Йозэль и был ему симпатичен, такая жертва казалась слишком большой для того, кого едва ли можно назвать хотя бы другом.
Должен же быть иной выход!
Высокие, прочные стены, коридоры, полные стражи. Даже если бы дверь осталась открыта, Сун не смог бы сбежать. Сбежать нельзя, оправдаться не выйдет. Если Йозэль не сможет договориться с судьей, надежда оствалась только на мать Кассию, но едва ли ее слова что-то изменят.
Пока Сун предавался думам об их нелегкой судьбе в попытке найти хоть какую-то лазейку, из коридора вновь послышались тяжелые шаги. Под скрежет ключа Сун подскочил с лежанки, готовый к худшим из новостей, но такого он не ждал.
В камеру с довольной улыбкой вошел Йозэль, и, как гром среди ясного, прозвучал голос стражника:
— Второй на выход! Распоряжение Верховного судьи!
Сун ошалело посмотрел на вора.
— Что это значит? — шокировано пробормотал он.
— Не заставляй их ждать. И передай девчонкам из «Розы» «привет» от меня! — тихонько ответил Йозэль и подтолкнул его в спину.
Недовольный копошением стражник потянул Суна в коридор, а тот все не мог оторвать взгляд от улыбающегося и машущего ему на прощание вора.
«Что ты сказал им?» — крутилось на языке, но так и не вырвалось. Дверь вновь разделила их, и Сун почти механически двинулся вдоль каменных стен. Почему его отпустили? Что Йозэль сказал судье? Неужели…
— Он взял всю вину на себя, — словно прочитав его мысли, ответил стражник. —Сомневаюсь, что калека вроде него в действительности мог убить человека, — мужчина сделал паузу, гневно глядя в лицо Суна, — но господин Лерман принял его признание. Я бы на твоем месте сгорел со стыда, — тихо закончил он.
Они поднялись на этаж выше, в молчании прошли несколько запутанных коридоров, миновали приемный покой. Сун даже не понял, в какой момент оказался на улице. В вечернем мраке он шел мимо домов и, казалось, даже не моргал.
«Он взял всю вину на себя…» — эхом раздавалось в его голове.
Зачем? Зачем он это сделал? Неужели, другого выхода все-таки не было? Неужели, кто-то обязательно должен был остаться там?
Ни единый мускул не дрогнул на его лице, а по мертвенно-бледной щеке стекала обжигающе горячая слеза.
«Кажется, я убил еще одного человека?» — нервный смешок вырвался из его рта. Проходящая мимо компания косо посмотрела на него и поспешила удалиться.
И что делать теперь?
Сун поднял взгляд к чистому небу. Солнце еще слегка окрашивало его в пурпур, но звезды уже были видны. И со своей высоты они наблюдали за трусливо поджавшим хвост юношей. Там ведь мог остаться он. Там должен был остаться он! На его руках чужая кровь. А в конечном итоге он просто струсил, вновь пустив все на самотек. Как типично!
Сами собой ноги привели его к старой гостинице. Гул человеческих голосов был слышен еще во дворе, но о веселье речи и не шло. Гости что-то рьяно обсуждали. Впрочем, стоило Суну войти, как гостиницу накрыла абсолютная тишина. Нэна, Ирма и Раэль изумленно уставились на пришедшего, будто на призрака.
— Он остался там… — прошептал Сун, не решаясь переступить порог.
***
— Надеюсь, Мора зачтет мне это!
Едва дверь за Суном захлопнулась, Йозэль, как подкошенный, рухнул на колени, позволив дрожи взять верх. На самом деле, он все еще не мог поверить, что выторговал свободу хотя бы для одного из них. Игра на чужой территории всегда тяжела, но когда на твоих руках только фарс и умение состроить уверенное лицо… Спина взмокла от холодного пота.