— Кто ты? — чуть более нервно, чем планировал, спросил Йозэль.
На деле ему хотелось двинуть незнакомцу древком и бежать, крича «Оставь меня! У меня ничего нет!», но в голове еще теплились остатки здравого смысла. Кто бы это ни был, он мог помочь. Вряд ли карманник или еще какой недоброжелатель стали бы обращать на себя его внимание подобным образом. Однако ответ заставил парня пожалеть, что он не мог броситься наутек.
— Полегче, юноша! Опусти посох, я не причиню тебе вреда! — пробасили в ответ, и Йозэль недоверчиво отвел острие к верху. — Ясмин, рядовой городской стражи! — представился незнакомец, а Йозэль едва удержался от того, чтобы вновь направить на него посох.
Голос принадлежал весьма зрелому мужчине, что мало вязалось со званием рядового — в этом ранге обычно бегали безусые мальчишки, порой даже младше самого Йозэля. Напрашивался один из двух выводов: либо Ясмин слишком глуп, чтобы продвинуться по службе, либо, что более вероятно, решил поменять свою жизнь и вступил в ряды стражи совсем недавно. И то, и другое Йозэля устраивало. В конце концов, он был преступником. Пусть не из тех, чьи нарисованные лица висели по всем городам, но достаточно известным в узких кругах. Кое-как подавив дрожь, он натянул маску дружелюбия и улыбнулся стражнику. Извиняющаяся улыбка со смиренным наклоном головы и тихая речь, даже в былые времена сбивавшие многих с толку.
— Прошу простить, господин стражник! Этот скромный странник не видит и собственных рук, а жестокий мир всякий раз пытается воспользоваться его недугом, — речь парня звучала плавно и отточено, будто сотни раз он уже произносил эти слова, и столько в них было горечи! Горечи человека, смирившегося со своим положением. — Я не хотел бы беспокоить вас, и все же, быть может, добрый господин смилуется и поможет несчастному калеке?
Стражник что-то пробубнил, явно не зная, как без последствий покинуть пост, но не решаясь и оставить Йозэля, все это время улыбавшегося одними уголками губ. Однако помощь быстро подоспела: со стороны дороги послышался голос стражницы:
— Ясмин! Что ты там возишься с этим монахом?
Монахом?!
Йозэль едва не поперхнулся вдыхаемым воздухом, заслышав это. Ему и в голову не приходило, что он мог походит на священника хоть какого-нибудь из богов. Лишь сейчас он в полной мере осознал, что на нем действительно ряса, которую вряд ли надел бы кто-то, кроме монаха или мелкого жреца. Добавить к этому кроткий тон, и картинка складывалась воедино. Не желая разуверять стражу в их представлении о странном слепце, Йозэль сложил руки в молитвенном жесте, накрыв одну ладонь другой, и легонько поклонился туда, откуда слышал голос женщины.
— Прошу прощения, — тихо произнес Ясмин и, уже обращаясь к женщине, громко ответил:
— Ему нужна помощь!
— Мне бы только найти гостиницу до захода солнца, — уточнил Йозэль.
Женщина устало вздохнула:
— Ну так проводи его и возвращайся на пост! Вон, Берни с собой возьми, изнылся весь, сил уже нет слушать!
— Благодарю вас, госпожа, — Йозэль вновь поклонился, слушая, как приближаются шаги второго стражника.
Мужчины подхватили «монаха» под руки, чуть не отрывая того от земли, и повели вдоль дороги.
— Может, хоть перед одним богом словечко замолвят! — беззлобно рассмеялась женщина за спиной, и остатки караула подхватили ее настрой.
Вдохновленные возможностью ненадолго оставить пост — да еще и в направлении, где можно было чего-нибудь перекусить — стражники тащили Йозэля за собой по улицам, становившимся все более людными к центру. Сам Йозэль же едва успевал перебирать ногами, кажется, даже не всегда касаясь ими земли, и то и дело извинялся перед всеми на свете за болтавшийся в безвольно повисших руках посох.