— Признаться, я у вас хотел это спросить, брат… — священник сделал паузу, надеясь, что собеседник представится, но Йозэль намеренно промолчал, лишь склонив голову набок. Священник вздохнул. — Тице не отличается большим умом, вроде как, в детстве головой ударился сильно, но темные силы распознает не хуже жрецов. Если он говорит, что носите на себе кровавое проклятие, значит, так оно и есть.
Йозэль покорно опустил голову к земле. Мысли метались в голове в попытке придумать хоть какое-то оправдание, но рука уже медленно тянулась к повязке на глазах. Нет смысла скрывать. Его поймали за руку и отпираться не за чем — продолжит юлить, и его отведут к жрецам. А так, быть может, придумает сказочку поправдоподобнее да пожалостливее. Глядишь, еще и вылечат! Шелковистая лента сползла на нос, позволяя священнику увидеть залитые черным цветом глаза, но паники, с которой ранее сталкивался Йозэль, не последовало. Раэль лишь разочарованно поцокал.
— Да уж… За что же тебя так?
— Этот адепт, — Йозэль поджал губы и неловко вернул ленту на место, — не всегда был праведен. Похоже, лишь столь страшное наказание могло наставить его на путь истинный. Теперь мне остается только молить о снисхождении, — вкрадчиво говорил он, и ему даже не пришлось прикладывать усилий, придавая голосу скорби.
В голове промелькнула мысль, что он бы громко рассмеялся, если бы ему пришлось говорить нечто подобное еще неделю назад, однако сейчас было уже не до смеха.
— Нет нужды корить себя за ошибки прошлого, — извиняюще ответил Раэль и предложил продолжить путь по садовой дорожке. — Мало кто может похвастать безукоризненной непогрешимостью. Обычно люди приходят в храм, осознав свои заблуждения, и кому как не им понимать, сколь велик соблазн и чего стоит с ним бороться. Не так страшно оступиться, как отказаться от искупления. Что бы ты ни сотворил, ты осознал, что поступил неправильно, а это уже что-то да значит! — мягко подбодрил он юношу.
— Но вернет ли это искупление свет в мои глаза? — Йозэль поднял голову.
На это Раэль ничего не ответил, надолго затихнув, и Йозэлю оставалось лишь гадать: не так что-то с его вопросом или же Раэль попросту не знал ответа. Они молча шли по дорожкам сада, за которым едва-едва можно было различить звуки города, и лишь стук посоха по камню сопровождал их шествие. Священник не торопился продолжать диалог, но и назад в часовню отводить его не собирался, что невольно взращивало в Йозэле тревогу. Не вел ли Раэль его прямиком к жрецам или даже к страже?
Однако волнение его было напрасным. Раэль заговорил:
— Скажите, юноша, известно ли вам, почему проклятья крови считаются едва ли не самыми страшными? — тихо просил на священник. Йозэль покачал головой, и Раэль продолжил: — Кровь связывает двух людей, и никому постороннему не под силу разорвать эту связь. Боюсь, вернуть вам зрение может лишь тот, кто его забрал.
Сердце Йозэля пропустило удар, а голова безбожно закружилась, вынуждая его вцепиться в посох, дабы не рухнуть прямо на мостовую. Заметив это, Раэль тут же придержал его под руку.
— Да что же вы так? Даже шанса мне не оставляют ваши слова! — сдерживая истерический смех, сказал Йозэль. — Пусть в ногах буду валяться у этого человека, а прощения от него мне все равно не видать!
С каждым сказанным словом соль ситуации все глубже проникала в сознание Йозэля и пробивала на крупную дрожь. В уголках глаз появились слезы, мгновенно впитавшиеся в ленту.
Отвечать Раэль не стал. Он лишь сочувственно похлопал по плечу едва сдерживавшегося парня и отстранился. Священник переминался с ноги на ногу и явно подумывал о том, чтобы уйти вовсе, оставив Йозэля наедине с мыслями, но парня еще нужно было вернуть в часовню. Потому священник, неслышно вздохнув, приготовился выслушивать чужие стенания. В конце концов, для того он и нужен в этом храме. Но, к его счастью и удивлению, истерики не последовало. За каких-то пару минут Йозэль пришел в себя, хотя и был заметно расстроен. Приведя в порядок участившееся дыхание, он скомкано извинился и попросил отвести его обратно.
— Все в порядке?
— Нет, — тихо ответил Йозэль, — конечно же, нет. Я думал, что найду здесь помощь, но нашел лишь подтверждение безвыходности своего положения. Я не знаю, что делать, отец Раэль, — Йозэль закусил губу, чувствуя, как злые слезы вновь подступают к глазам. — Я совсем ничего не знаю.
— Ты мог бы остаться здесь и помочь всем этим людям, — снисходительно ответил Раэль.
— Я бесполезен, святой отец, — криво усмехнулся Йозэль.
— Это уже будет решать мать Кассия.
— Неужели храм Элиос примет адепта другого божества? — а еще вора, мошенника, лицемера и святотатца… Но да, подобные детали лучше не уточнять!