Последнее, что услышал, сходящий с ума от боли бандит, были чьи-то насмешливые слова:
- Руби скорее башку, пока горячка боя не прошла.
Над ухом раздался свист чужого меча, и боль милосердно отступила.
***
Когда Брокс, пошатываясь, вернулся в пещеру, Аазог в образе маленького демона болтал ногами, сидя на сундуке, и разглядывая лежащие в лужах крови тела, напевал какую-то быструю детскую песенку.
Ля-ля-ля-ля ля-ля-ля, - раскачивался во все стороны рогатый человечек.
Увидев Брокса, он замолчал и усмехнулся.
- Уж думал, ты побежишь до деревни своим ходом, - подмигнул демоненок.
- Мне нужно было… продышаться, - с трудом выдавил Брокс, - ты уж извини, но как-то слишком много для меня трупов в тесной норе.
- Кстати, о трупах. Предлагаю отрезать голову Стервятнику младшему, - радостно заявил Аазог, - всё лучше, чем забивать повозку мертвецами.
Брокс отвернулся и замолчал на несколько секунд.
- Не говори так, тошнит, - наконец заговорил он, - схожу лучше за тканью.
Вернувшись через некоторое время с отрезом ткани, Брокс принялся паковать неприятный груз, стараясь не смотреть на убитых.
- Думай о том, что ты заворачиваешь золотые монеты, парень, - подмигнул Аазог, - ты же сам говорил, что за них будет хорошая награда, так что выше голову.
- Это да, - согласился Брокс, - свежего воздуха не хватает, а так всё просто чудесно. Спасибо тебе, святейший.
Аазог от удивления закашлялся.
- Какой еще святейший? Ты когда подышать бегал, выпить успел?
- Обычное обращение к богам. Например, приносишь подношение богу воинов и говоришь – святейший Меркс.
- Ага, но ты так не говори, при посторонних хотя бы, лишнее внимание мне, пока, ни к чему. Я, конечно, не знаю, как устроен ваш мир, но, подозреваю, что местные боги не против будут выпить божественную сущность какого-нибудь слабака.
- Понял, ну да, если увидят, как ты мёртвых поднимаешь, то тоже начнут светлых богов на тебя натравливать.
- И это такая глупость, Брокс, - тяжело вздохнул Аазог, - некромантия противна живым, поскольку привязывает душу к телу, не даёт ей отправиться куда положено. А то, что я сегодня сделал – это просто искусство управления марионеткой. Мертвец – в роли куклы, моя энергия – в роли дергающих за конечности ниточек, а результат мы с тобой наблюдали. Так что ничего такого чёрного и ужасного, я не показал, ничьи души не трогал. Нет, конечно же, если бы я вручил этим бедолагам лопаты и отправил копать картошку, то это бы выглядело как надругательство, но ведь это совсем другой случай. Мы же немного поэксплуатировали неодушевлённое, ради причинения добра.
- Кстати, о лопатах, - вдруг вспомнил Аазог, - здесь в земле какие-то интересные клубни, рекомендую выкопать и забрать с собой.
- Ого, - оживился Брокс, - съедобные?
- Для людей вряд ли, слишком жёсткие, но, кажется, полны питательных веществ. Ты рассказывал про хроклов и рогачей. Они, правда, могут сожрать все что угодно?
- Ещё как, - засмеялся парень, - особенно хроклы.
- Ну вот, я думаю, если поварить, то отличный корм для неприхотливых животных получится. Так что, друг, лопату ты рано убрал.
С тяжёлым вздохом, Брокс взял одной рукой замотанную в ткань и обвязанную веревками голову старшего Стервятника, другой - подцепил таким же образом упакованное тело младшего, и побрел к выходу.
***
Уже закончилось обеденное время, когда Брокс собрал всё что осталось ценного в телегу, отыскал четырёх лошадей, на которых прибыли разбойники, и двинул в сторону деревни.
Поначалу, ехать было тяжело. Лошадям не нравилось, что в телеге лежат мёртвые тела, так что, то одна, то вторая, а то и все сразу, начинали ржать и упираться. Приходилось останавливать телегу и успокаивать нервных животных. С учетом ярко светящего солнца, Аазог ничем помочь не мог. Сразу же при выходе из каверны, в качестве напоминания о присутствии бога смерти, остался лишь висящий на плетеном шнурке безмолвный амулет. Наконец, лошади немного пообвыклись, и телега стала двигаться чуть быстрее.
Когда солнце начало клониться к закату, впереди показались Светлые луга. Среди лугов и полей скромно приткнулись около сорока добротно сделанных бревенчатых домов. Дома, в основном, были рассчитаны на проживание больших семей. Правда, в семье Адорских предпочли построить три средних дома, рядом друг с другом. Так, возникающие новые ветви семьи, могли пожить отдельно от всех остальных, да если кто заболел, переселялся, чтобы не заразить окружающих – это одобрялось всеми светлыми богами. Ближе к центру деревни возвышался общинный дом, на его крыше было что-то вроде смотровой площадки. По ночам на этой площадке несли дозор пара человек, мало ли какие твари могли приползти к деревне, нельзя и подумать было о том, чтобы всем спокойно уйти на ночь спать, оставив деревню без пригляда. С краю общины виднелся обугленный черный остов сгоревшего дома – последствия недавнего налета разбойников.