Брокс шикнул, привлекая внимание Луни и Туччи, наконец-то, затащившего лошадь в зал.
Правый коридор начинался с ворот, таких же массивных, как и те, что были на входе. Видимо, двери были изначально закрыты изнутри на мощный засов, но теперь он лежал на полу. Похоже, что Арлекин первым делом открыл эти двери, правда непонятно, куда он отправился дальше.
Друзья быстро зашли в правый коридор, закрыли ворота и накинули на петли тяжелый дубовый засов, обитый железом. Брокс изо всех сил толкнул ворота от себя, и они приоткрылись, насколько позволял засов. Между створок образовалась маленькая щель, сквозь которую было видно вход в каверну.
Только сейчас Брокс понял, как бешено колотится его сердце. Если всадники, это те, про кого он подумал, то его, вместе с друзьями, просто прирежут, как кормовых рогачей. Чувствуя, как противно подкашиваются ноги, Брокс решил, что надо вспомнить какого-нибудь светлого бога, да помолиться ему как следует. Пообещать, что если в каверне они найдут энергетические кристаллы, то всё найденное они отдадут на алтарь божеству. Вдруг сработает, все боги любят магическую энергию. Молитвы тоже любят, особенно если молиться начнут одновременно несколько человек. Брокс уже хотел предложить компаньонам свою идею, но тут входные ворота распахнулись от сильного удара ногой. Выглядывая в щель между створок, парень увидел, как в каверну заходят, один за другим, четыре человека. Луни сидел рядом с ним на четвереньках и тоже подглядывал одним глазом, что происходит за дверями. Когда один из вошедших повернулся в их сторону, Луни тихо выдохнул и задом пополз подальше от ворот. Брокс же почувствовал сильное сожаление, что не успел сбегать в кусты до всех этих событий.
По вошедшим людям сразу было понятно, что это не крестьяне из соседнего села, и не гвардия какого-нибудь дворянина. Оружие, части брони, да и лошади, на которых сюда прискакали незваные гости, сразу отметали версию о добровольной команде зачистки из таких же крестьян, как пожаловавшие сюда ранее луговчане. А разброс в одежде и броне, однозначно говорил о том, что это не служивые люди. Ну а когда друзья увидели лицо человека, повернувшегося в их сторону, то все сомнения сразу отпали. Именно его портрет приносил гонец из К-центра. Черные вьющиеся волосы, крючковатый нос, смуглая кожа. Он был очень похож на своего брата, который был нарисован на втором портрете, однако, кажется, среди вошедших этого брата не было. «И хвала светлым богам», - промелькнула мысль у Брокса. Братья были родом из какого-то восточного королевства, в результате войны между дворянами, им пришлось покинуть родную землю, и они бежали так далеко, что добрались до Терлижера, обосновавшись в лесах на земле графа Роттенрурга. Парень сейчас изо всех сил старался не вспоминать, как гонец зачитывал описание зверств этой шайки. А ещё о том, как они с односельчанами поучаствовали в операции милосердия, когда из Светлых лугов собрали отряд, для помощи маленькой общине Тихие плёсы, которую едва ли не полностью вырезали как раз эти разбойники. «Восточные стервятники», так называли смуглых братьев, и там, в Плёсах, друзья насмотрелись на результат их набега. Головорезы не щадили никого, ни женщин, ни детей. Часть жителей осталась в живых, только потому что они смогли организовать оборону, и разбойники увидели, что добить оставшихся без потерь не выйдет. Община перестала существовать, выжившим помогли перебраться в Светлые луга. Долго тогда Брокс приходил в себя и видел по ночам кошмарные сны, случай этот был ровно год назад, и ему было, на тот момент, шестнадцать лет.
- Не, ну дела, - затараторил один из разбойников, оглядевшись по сторонам. Он был невысокого роста, хорошо одетый, но из брони у него был только кожаный шлем с ушами. В руках же бандит сжимал короткий меч, - как говорится, бежали за хроклёнком, а поймали матку. Кто думал, что сраная телега едет в каверну.
- Да ты вообще молодец, Стручок, - главарь похлопал мелкого компаньона по макушке, - медовый пряник тебе куплю, как пещерку расковыряем.
Бандиты дружно заржали.
- А ты, Жирун, чё ржешь? – черноволосый разбойник поглядел на широкоплечего, толстого мужика, - ты ж орал, что нам нахрен не нужна эта телега.