Ожидаю подобного, потому реагирую не медля ни секунды. Как только «теневик» показывается в проеме, на секунду торможу тварюшку телекинезом. И этой секунды Рыжей хватает, чтобы спалить существо без надежды на восстановление. Кошкин отшатывается от живого факела вглубь помещения, а тварь даже пары секунд орать не может — огонь быстро поглощает монстрика.
— Да, Максим. Похожа на твое описание. Считай, что мы уже все очень заинтересованы, и ждем, что ты нам расскажешь, что бы связать все вот это воедино. — Ольга говорит спокойно, но судя по ощущениям, она очень недовольна. И даже непонятно — собой, или тем, что я рассказываю Кошкину что-то, что вроде как, получается, касается и ее. А ей — нет. В общем такая себе смесь. А вот Рыжая, как фонтанировала любопытством, так и продолжает. Для нее весь выход напоминает сафари, и Клавдия испытывает только радость. Ладно.
— Хорошо, — достаю кристалл, который я вырезал из сердца рептилии совсем недавно. — Мы же все помним про вот этот кристалл, да?
Стас кивает — он то как раз видел, как я его вырезал. Остальные соглашаются, ведь мы это обсуждали.
— Я вырезал кристалл из сердца твари, что напала на нас вчера. — уточняю. — Специально обращаю внимание. Сейчас поймете что к чему.
Подходят Кошкин и магесса. Пара кастов, и у всех рядом с ратушей образуются небольшие удобные скамьи, чем мы и пользуемся.
— Я вижу сны, и в этих снах некие непонятно откуда пришедшие монстры, уничтожают человечество. Общего вида эти монстры не имеют. От Гнезда к Гнезду внешний вид их разный, видимо зависит от существ, которые служат прототипами. Существа имеют не физическую природу. Они захватывают разум, в данном случае, человека — показываю головой на спящего мужика. И постепенно, меняют его по каким-то своим шаблонам.
Одинаковые только повадки — так их и легко отличить. И еще, размножаются они как раз вот теми кристаллами, которые час назад уничтожили. Они такими кристаллами заражают людей, и постепенно личность человека деградирует, и тело становится захваченным, какой-либо тварью. Собственно я только вот про этого человека, — показываю на ратушу, — уверен, что он точно захвачен. Его фразы вы сами слышали, он говорил их не очень сознательно, потому они и не были связными. В принципе, он был нужен, чтобы просто привести кого-то к кристаллам. А там уже это добро должно было попасть в город. Думаю, так уже было ни один раз с контрабандистами. У Алиповых такие кристаллы нашли, связи с контрабандистами у них очевидны, а место встречи, кажется как раз здесь. Вывод напрашивается сам собой. Причем вот его, — снова кивок на ратушу, — допрашивать бесполезно. Он уже не очень соображает кто он. Есть только одно неприятное соображение.
— Только одно? Ты серьезно?! — Ольга начинает нервничать. — По городу ходят люди без разума, а у тебя только одно соображение?!
— Я тебе больше скажу, Матвей мне сказал, что такие же люди не так давно начали срываться и уничтожать тех кто рядом, и их служба старается таких найти и изолировать. Так что об этой проблеме знают.
— Да что ты говоришь! — Ольга почти ругается. — Про рабство они тоже знали, и как-то мне это не помогло!
— Ну, поэтому, думаю, мы тут и сидим сейчас, — спокойно говорит Кошкин. — Правильно, Максим?
— Да, Борис Васильевич, — киваю. — Спасибо. Этот человек имеет права, документы и все остальное. Мы не сможем доказать, что он не человек вовсе. А мне он нужен. И лучше во сне. Я хочу попробовать через Степанова связаться с шаманами, и через них найти что-то, что сможет отличить зараженного и незараженного человека. Ведь именно шаманы работают с духами. А тут что-то похожее на одержимость, но опять же — скорее всего не она, иначе менталисты бы их отличали.
— Вот не обязательно, Максим, — снова спокойно говорит Кошкин. — С одержимостью, возможно, смогут помочь инквизиторы Церкви Всех Богов.
— Извините, а это кто? — удивляюсь.
— А, я часто забываю, что некоторые части жизни для тебя в новинку. — Слегка кивает учитель. — Это подразделение храма. Не важно. Я к ним сам схожу. И да, нам этот человек нужен. Итак. У нас есть угроза Миру. Правильно тебя понимаю? Командуй, — слегка пожимает плечами. — Мы твоих снов не видели, опасность доказать не можем. Но каждый из нас, здесь присутствующих, может, кажется, сделать что-то для предотвращения твоих снов.
— Да, — соглашаюсь. — Самое сложное — что я даже передать сны не могу, — и это правда. В голову я особо никого пускать не собираюсь. — Да и доказательством, мои сны являться не могут. А без них — маги всерьез не воспримут.