— С каких пор ты стал лоббировать докеров и моряков, Уоррен — спросил президент
— С тех самых, как вы объявили о намерении идти на второй срок, господин президент — заметил Кристофер — эти профсоюзы сильны в Калифорнии и в Нью-Йорке — а сколько там выборщиков [в САСШ президентские выборы не прямые, а косвенные. От каждого штата избирают выборщиков, выборщики принадлежат к партиям и они уже выбирают президента. Анахронизм — но это так. Количество выборщиков от штатов зависит от количества жителей в штате, больше всего выборщиков — в Калифорнии. Может получиться и такая история, что в абсолютных голосах президент получит меньше чем его соперник — но будет избран именно он. В нашем мире так случилось на выборах 2000 года, когда президентом был избран Д.Г.У. Буш, получивший голосов меньше, чем его соперник Альберт Гор. К чему это привело — рассказывать не надо], вы наверное помните. И там и там могут быть проблемы, если мы примем этот план. Калифорния и так под вопросам после сокращения военных заказов на вас косо смотрят. Если же мы ввяжемся еще и в это — Калифорнию мы потеряем.
Президент улыбнулся
— Возможно. А возможно и нет. Калифорнию мы скорее всего и так потеряем — или не потеряем. Но дело ведь не в этом — не так ли, господа…
— Так — подхватил Перри — действительно так, господин президент. Есть и еще одно соображение, почему мы выступаем решительно против этой стройки. Мы считаем, что русские могут использовать стратегический мост для внезапного вторжения на территорию САСШ с целью отторжения Аляски. Это может произойти в любой момент. Если сейчас нас с обеих сторон защищают океаны — то после ввода в строй стратегического моста океан перестанет нас защищать, и мы будем также уязвимы, как и европейские государства.
Любой военный специалист если бы и не посмеялся — то подверг бы эти слова серьезному сомнению. Мост — объект уязвимый, он постоянно на одном и том же месте, он неподвижен и его сложно защищать. Существующие крылатые ракеты со спутниковой системой наведения позволят уничтожить этот мост максимум за час. Так что в роли военного объекта этот мост… труднопредставим.
— Разве Российская Империя предъявляла когда — либо права на Аляску — иронично поднял бровь президент
— Официально — нет сэр. Но у них есть поговорка — если русский флаг где то один раз поднят — он не может быть спущен. Русские контролируют значительные нефтяные запасы, вместе со своими сателлитами они доминируют на нефтяном рынке. Одни из тех немногих нефтяных бассейнов, которые они контролировать не могут — это Аляска, где запасы нефти не меньше, чем в Техасе. Кроме того — присоединив к себе Аляску, они полностью будут контролировать Арктику, мы же выхода к Арктике лишаемся. В Арктике, по мнению ученых, находятся огромные запасы нефти и газа, если русские захватят Аляску, то смогут претендовать на них единолично. И тогда русские не оставят шанса на самостоятельную политику ни нам ни кому либо другому. В их руках будет находиться наша жизнь и смерть…
Президенту эти размышления вслух совсем недавно показались бы разумными. Недавно. Но не сейчас, после разговора с наследником русского престола который точно предсказал реакцию североамериканской элиты на русские предложения.
— Но разве русские не могут атаковать нас без использования этого моста? Разве он столь стратегически важен?
— Он важен сэр. И даже не столько в военном сколько в геостратегическом плане. Захватив Аляску они смогут использовать этот мост для связи с ней, для вывоза ее богатств. Построив этот мост, мы привязываемся к евроазиатскому континенту, а этого нельзя допускать.
Пошло по второму кругу…
— Господа… — президент взглянул на часы, демонстративно взглянул — я благодарю вас за проделанную работу. Думаю к этому разговору следует вернуться после выборов. Я во многом не разделяю ваши опасения, и считаю, что в этом мире должно быть нечто такое, что когда-нибудь с полным правом назовут моим именем. Прошу сохранять все сказанное здесь в полной и абсолютной тайне. На этом — все. Штат невежливых мужланов ждет меня…
История эта имела продолжение. И Кристофер и Перри отлично знали, как делаются дела в Вашингтоне и как вершится политика. В этот же вечер, когда Президент уже очаровал мужланов и улетел очаровывать землезахватчиков, сразу в нескольких политических салонах был пущен слух о предстоящем строительстве огромного моста, железной дороги через весь континент и про все те беды, которые принесет это строительство народу Америки. Это тоже был политический инструмент — слух разошелся чрезвычайно быстро, лоббисты принялись за дело, сенаторы и конгрессмены начали плести интриги. Самый лучший способ похоронить какой то проект — это заранее сообщить об этом вашингтонскому политикуму и сделать его предметом лоббирования и интриг.
Но кое в чем интриганы просчитались. Президенту доложили о случившемся почти сразу, он как раз и хотел проверить реакцию подчиненных и их верность ему. Проверил. И сделал определенные выводы…
12 августа 1996 года. Северный Афганистан. Укрепленная база «Зеро». ГРАД-21
Песок…
Песок в Афганистане больше чем песок. Песок — это настоящее проклятье…
Песок в Афганистане особенный. Мелкий, мерзкий, проникающий в каждую проклятую щель. На жаре человек потеет, песок этот липнет к нему, к промокающей от пота одежде и вместе с солью превращается в наждак, стирающий до мяса…
А песчаная буря…
Сплошная, бурая стена до неба, видимость — метр не больше. В песчаной буре задыхаются люди, верблюды, ослы, в одно мгновение забиваются песком фильтры техники. Когда идет песчаная буря — остается только одно — искать себе укрытие и молиться Аллаху о спасении.
Долина… Долина, занесенная песком от прошедшей здесь песчаной бури. Мертвый, словно выжженный пейзаж, чахлая растительность, острые грани камней, выпирающие из под бурого, покрывающего всю долину одеяла…
Кажется, здесь нет, и не может быть ничего живого….
И если кто-то подумает так — он жестоко ошибется. Ошибется последний раз в жизни…
Внезапно, бурое одеяло около одного из чахлых, скрюченных кустов зашевелилось…
Человек, одетый в странный, словно засыпанный пылью камуфляж с серо-бурым лицом первым делом озабоченно посмотрел на дозиметр. Не норма конечно, но можно существовать. Потом на часы. Потом на истекающее зноем небо — солнце уже садилось за горы, но здесь все еще было очень, очень жарко…