Дмитрий смущенно засопел…
Алексей Наумович не зря намекал на время «золотое». Полгода назад, после возвращения от Нордкапа, Дмитрий, пользуясь правом старшего гардемарина, взял увольнение к дяде на Васильевский остров.
Субботним вечером возвращался из церкви. В сумраке все запорошило мокрым снегом, стало светло. Вдруг позади он услышал женский вскрик. Оглянулся и невольно побежал помочь. В нескольких метрах беспомощно барахталась, пытаясь подняться, женщина. Он подал ей руку, она чуть приподнялась, но едва ступила, вскрикнула и опять опустилась беспомощно на снег.
— Больно? — не отпуская руки, спросил Дмитрий.
Женщина жалобно всхлипнула, кивнула.
«А ведь это, кажись, девица», — подумал он и твердо проговорил:
— Вот что, сударыня, вы уж не пеняйте, но позвольте вам помочь.
Он быстро нагнулся, крепко обхватил ее за талию и помог подняться.
Девушка оказалась невысокой, но довольно плотной.
— Где ваш дом? — спросил Дмитрий.
— Там, господин офицер, — растерянно пролепетала девушка, показывая на противоположную сторону проспекта. При этом, как показалось Дмитрию, она с умыслом прижалась к нему, боясь, что ее оставят одну.
Так, обнявшись поневоле, они двинулись в путь и начали переходить улицу. «Однако девица, кажись, не из робких, — подумал Сенявин, — но и я не из таковых».
— Позвольте представиться, сударыня, — гардемарин Дмитрий Сенявин. А вас как величать?
— Анастасия, — чуть помедлив, ответила спутница. — А вот мы и пришли, сердечно вам благодарна. — Они прошли вдоль деревянной ограды и остановились у невысоких ворот.
Дернув несколько раз за кольцо в калитке, Дмитрий снял руку с талии и поддерживал девушку под локоть. Калитка распахнулась. В накинутом на плечи кафтане стоял моложавый бородатый мужчина.
— Настенька, что стряслось? — испуганно спросил он и, шагнув, подхватил девушку.
— Вот, братец, поспешила я вперед батюшки с матушкой, да оскользнулась. Спаси Бог, оказалась подмога, господин офицер выручил.
— Еще далеко не офицер, а только гардемарин, — шутливо произнес Сенявин.
Чернобородый, поддерживая сестру, шагнул во двор и пригласил Дмитрия:
— Сделайте милость, зайдите в дом.
Дмитрий пожал плечами — вроде бы неловко, но и отказаться неудобно.
В глубине двора виднелся добротный каменный дом в два этажа. Справа, вдоль забора, тянулись не то сараи, не то амбары.
В пристроенных сенях при свете фонаря Дмитрий разглядел Настю. Она оказалась довольно симпатичной девушкой, с карими, задорно блестящими глазами, вздернутым носиком, и тугой косой, спадающей на высокую грудь. В сени выпорхнула и защебетала совсем еще девочка, младшая сестра Насти:
— Ах, как тебя угораздило, небось теперь и плясать не сможешь? — Она стаскивала с Насти кожушок, брат поддерживал ее, а Дмитрий неловко переминался, собираясь уйти.
В это время на крыльце затопали сапогами, вошли отец и мать Насти. Узнав, в чем дело, отец проговорил:
— Как же, знаем вашего дядюшку, их высокоблагородие уважаемый человек в нашем околотке. — Он протянул руку к Дмитрию и решительно пригласил: — Вы позвольте вашу шинельку, милости просим чайку с нами откушать.
За столом разговорились, и Сенявин узнал, что Настя почти его ровесница, дочь купца второй гильдии Скоробогатова Михаила, брат ее Пантелеймон помогает отцу. Больше всех расстроилась младшая сестра Зоя:
— Как же статься нам теперь с танцами, Настенька?
Оказалось, что они приглашены на какой-то званый вечер в неподалеку расположенный Финляндский полк.
— Перетерпится, — пробурчал добродушно отец, прихлебывая чай.
За столом Дмитрий сидел как раз напротив Насти и не сводил с нее глаз. Впервые в жизни он испытывал легкое волнение и новое, безотчетное чувство к женщине. Видимо, и его невольная знакомая осталась весьма довольна неожиданным знакомством. То и дело она вскидывала озорные глаза на Дмитрия, без тени застенчивости беззаботно хохотала, обнажая белые ровные зубки…
На следующий день Дмитрий уехал в Кронштадт, но спустя месяц опять приехал к дяде на рождественские праздники. В этот раз он преднамеренно, на другой же день поутру, чинно прохаживался по проспекту мимо дома Скоробогатовых, обращая на себя внимание редких прохожих. Должно быть, заметили его и в купеческом доме. Калитка вскоре звякнула, и на улице показалась Настя. Дмитрий обрадовался, чуть не бегом направился к ней, взял ее за руки.