даглисте, в то3 положил якорь бухт и стоял до 9-го числа, в ко-
торый день от нашедшего шквала подорвало оба якоря, бросило
судно на берег и разбило, команда вплавь вся переплыла на
берег и спаслись благополучно. 13-го числа сего же октября
получил я из команды фрегата «Поспешный» от мичмана Пасхали
рапорт, писанный 10 октября, в котором означается, что в
отправленном прежде сего от 9-го числа сего м[еся]ца рапорте доносит
мне о разбитии сего фрегата, но тот рапорт ко мне не доставлен,
а присланный с сим рапортом порутчик Ставринорусо словестно
объявил мне., что оный фрегат, будучи в море, претерпел
чрезвычайно жестокий шторм от северо-востока и бывший при
чрезвычайной темноте и великом дожде ветром брошен на берег в
каменистое место, где его и разбило. Командир оного судна флота
капитан-лейтенант Паго с разными чинами, всего 13-ю
человеками, из коих некоторые потонули, другие, хотя спаслись на
берег, но при чрезвычайно худой, дождливой и холодной погоде,
не могши перенесть стужи, померли; прочие же 49 человек
спаслись на берег благополучно, из них 20 человек с порутчиком
Ставринорусо по болезни присланы на наемной лодке ко флоту
и определены от меня для отвозу на фрегат Балтийской ескадры
«Поспешный». Как же скоро получил я сии сведения о
случившемся нещастии с помянутыми двумя судами, в то же самое
время писал к российскому господину полномочному министру и
кавалеру Томаре и просил нанять особую лодку и послать на ней
к команде фрегата «Поспешный» и шебеки «Макарий» при
лейтенанте Цамутали и порутчике Ставринорусо провианта и денег
2000 пиастров, да сверх сего послал бы еще денег, кроме оных,
сколько-нибудь берегом в оба места. Просил я также его
превосходительство, чтобы служителей с разбитых судов забрать на
наемных лодках и доставить в Буюкдере, а оттоль отправить
к нашим портам на следующих обратно из Архипелага фрегатах
«Щастливый» и «Легкий» и притом исходатайствовать от
Блистательной Порты повеление, чтобы припасы, материалы и
артиллерию со оных судов при удобном случае, ежели что будет
возможно, достать и доставить в Буюкдере, а оттоль на наших
судах к нашим портам1. По сему г[осподи]н полномочный министр
и кавалер Томара уведомил, что он отправил туда берегом
лейтенанта Цамутали, дав ему 2000 пиастров, а на нанятой лодке
с положением в нее несколько провианта отправлен туда же
вышеозначенный порутчик Русо2, и что все надлежащие меры и
потребности сделаны будут, о чем и Блистательной Порте писано
и получено верное обнадеживание, что всякое вспоможение, по
требованию касательное, выполнено будет. О сем донеся Конторе
главного командира черноморских флотов, представляю при сем
в оригинале рапорты, с оных разбитых судов ко мне
доставленные. О шхуне же № 1 обстоятельного сведения нет, но по объяс-
нению приходящих судов от румельских берегов сказывают, что
два российские судна после тех штормов находились стоящие на
якорях при мысе Эмини и по замечанию уповательно оная шхуна
была там, но и по сие время она сюда еще не пришла.
Прошу уведомите, не имеете ли писем из Корфу, не пришел
ли Войнович из Ганконы1 с тремя фрегатами и отправляется ли
с ними по данным ему повелениям или остается еще там в Корфу
для исправления, как он меня уведомлял, что непременную
надобность в том имеет, и какие известия имеете из Корфу, из той
стороны из прочих мест, то есть из Неаполя, и в рассуждении
французов в Италии и в других местах, что предпринимают и
что сделано между ими и австрийцами.
Прошу прислать господина Чистякова в рассуждении счетов
о провианте, так же газеты русские, ежели есть. Мы ничего не
получаем и ничто неизвестно.
Адмирал Ушаков
[P. S.] Об островах новой республики присланы ли ратификации из
Петербурга и все ли уже кончено. По оным должно ли быть войскам
нашим в Корфу, как по плану следует, нет ли какой в том отмены или
особого повеления, все сие нужно иметь мне в ведении. После меня в
островах осталось весьма спокойно, я дал в Занте письмо, всемерно советовал
повиноваться правительству, выполнять его повеления и все то, что
положено по новому плану; объявил им, что государем императором все то