Григорьевича Кушелева и государственного казначея барона
Васильева, я получил. За доставление их покорнейше благодарю.
При письме графа Григорья Григорьевича Кушелева получил я
дубликат с высочайшего указа, от 10 апреля последовавшего;
о сем высочайшем повелении в письмах моих к вашему
превосходительству объяснено подробно; что касается до Мальты,
о чем со всеподданнейшего рапорта моего копия от меня
к вам препровождена, нетерпеливо ожидаю я высочайших
повелениев на всеподданнейшие рапорты мои, из Корфу
чрез Константинополь от вас отправляемые, кажется, по сие
время не были еще получены ни один из моих рапортов.
Надеюсь я получить на них полную развязку, ибо в них
все худости кораблей и непременная потребность к
исправлению в своих портах объяснены. Теперешнее высочайшее
повеление ко мне последовало по известиям, так как бы Мальта была
взята, но она и по сие время еще содержится в блокаде
англичанами и не взята. Я здесь ожидаю доставления провианта,
такелажа, припасов и материалов: корабли не в лутчем состоянии,
требуют великих исправлений. Фрегатов из Анконы и из
Неаполя ожидаю сюда прибытия. Все это, по мнению моему, должно
решиться дней в 10 или 15. Прошу покорнейше, ежели получите
ко мне высочайшие повеления, как можно скорее их доставить.
Крайнее сумнение имею я, как оставить острова, прежде бывшие
венецианские; по прежним высочайшим повелениям должно всех
служителей наших снять до одного, на оные отмены еще никакой
не получил и нетерпеливо ожидаю, что последует. Неимение
провианта и невозможность без оного ничего произвести, всякие
недостатки и не имущества довели меня от сумнениев в крайную
слабость здоровья, и не знаю, что последует. Ваше
превосходительство прежними уведомлениями уверяли меня, что провиант
из Константинополя отправлен, но совсем их нет и не слышно,
а из Морей весьма по малому количеству доставляются только
одни сухари; что получу, то и съедим. Забираем достальные из
магазин, и в них немалой частию совсем худые. За прошлые две
трети масло деревянное ныне сюда доставлено в худых бочках
и нехорошее. Служители не хотят совсем его принимать и не
принимают. Считают лутче совсем ничего не иметь, ежели не будет
дано масло коровье, так командиры представили; и чтобы совсем
сие масло не пропало, общим консилиумом определено продать
за какую бы цену ни было. Следовательно, против коровья
масла, почем оно обложено, половинная цена только обойдется,
а величайшая утрата с утечкою из бочек при доставлении,
думаю, останется еще в хлопотах, хотя оно совершенно на щет их
надлежит. Вот сколь страшные терпим мы в продовольствии
провиантов худости! Прочего провианта и по сие время ничего
нет: об всем уже я писал к вашему превосходительству. С
великим удовольствием следовал бы я уведомлению вашего
превосходительства о беспрепятственном походе к своим портам, но
разные еще препятствия настоят, и не знаю, будет ли возможность
отправлению к Мальте. Без провизии ничего делать нельзя, но
все, надеюсь, должно решиться скоро. За сим уведомлением
с истинным нижайшим почтением и совершенной преданностию
имею честь быть
Федор Ушаков
P. S. Со всеми ескадрами или с несколькими, надеюсь я, чрез короткое
время отправиться должно к Дарданеллам (думаю, однако, не со всеми).
Провиантов будет у меня мало, думаю, только будут одни сухари и
несколько круп и то ищу здесь их купить, прочего ничего нет. Ежели таким
образом отправлюсь, при отправлении моем писать к вашему
превосходительству и ныне предупредительно уведомляю, буде не привезено будет ко
мне крайне необходимо нужных провиантов, прошу хотя встречу ко мне их
послать. Весьма, надобно мясо соленое, а ежели его нет, прикажите купить
хотя несколько рыбы сушеной, привозимой в продажу из черноморских
портов, хотя бы то на месяц вместо говядины то же число весом, сколько
говядины употребляется, круп, гороху и горячее вино, ежели оно есть.
Я опасаюсь, что по доходе к Дарданеллам северные ветры там задержать
нас могут, чтобы в сие время не были мы без провизии, которую можно
уже доставлять будет из Константинополя. Всячески стараться буду я к вам
писать, а теперь предупреждаю об оном, но аккуратно о моем положении
и что делать должно, сказать не могу, зависит все от высочайших
повелений, какие вновь последуют 1.
Адмирал Ушаков
Ваше превосходительство, милостивый государь мой!
Письмо вашего превосходительства с нарочно ко мне от вас
присланным, от 20 июня, я получил. Крайне сожалею, что ваше
превосходительство на просьбу и требование мое обо всем, об
чем нужно было мне знать для донесения его императорскому
величеству, ни об чем таковом не объяснено. Повторяя
дружески, прошу уведомить меня: войски ваши по повелению ли
Блистательной Порты от вас посланы те, которые ныне находятся во
вспоможении Али-паше Янинскому против христианских
народов, которых Али-паша предпринял истреблять и жестокую
войну и нападение противу их производит, а, напротив того,
должно бы в нынешнее время христианские народы, обитающие
на албанском берегу, протектовать2 и сохранять в спокойствии
по воле его султанского величества, тем наиболее, что в сие
время продолжается война с общими неприятелями-французами.
Прошу ваше превосходительство отозвать оттоль войска ваши,
дабы христианские народы не были истреблены понапрасну, и
что вами сделано будет или намерены сделать, прошу меня
уведомить для донесения куда надлежит. Во ожидании дружеского
вашего ответа с почтением моим имею честь быть.
Милостивый государь мой, Василий Степанович!
Флота с господином лейтенантом Стулли отправлены от меня
письменные дела, означенные по приложенной при сем
ведомости. Покорнейше прошу по прибытии его в Константинополь
рассмотреть и, которые куда следует, отправить, ежели скорая
оказия от вас в Санкт-Петербург, или приказать ему, лейтенанту
Стулли, как можно скорее поспешить доставить их чрез контору
главного командира Черноморских флотов, в Николаеве
состоящую, и отправлением из Константинополя оное судно не
удержать. Письменные дела большею частию с ним следуют дубли*
катные, те, которые пред сим от меня отправлены к вам и во все
места с неаполитанским курьером Иосифом Юздбергом сего
июня 8-го числа. Ежели они к вам и дошли и от вас
отправлены, и за всем тем и оные должны отправлены быть туда же,
дабы первые каким-либо случаем не могли пропасть, потому и
лучше сии послать на галете в Николаев. В каковой надежде
с истинным моим почтением и совершенной преданостию имею
честь быть.
P. S. Покорнейше прошу предупредить меня вашим извещением при
проходе моем с ескадрою в Константинополь о салютах, которым местам
должно салютовать и где нет. Где его султанское величество обретается,
в зимнем ли дворце или где в летнем, в одном ли месте салют его особе
или в двух, в Терсане салютовать ли и сколько где пушек, так ли, как
при моем проходе прежде, ежели случится, на каких турецких кораблях
поднят будет попрежнему флаг капитан-паши, полагаю, салютовать ему от
меня не должно, но буде сам капитан-паша тут будет, чего, кажется, быть
не может, лучше условится благовременно. Я щитаю флаг адмиральский и
ему салютовать не должно. Прошу обо всем условиться и меня