Позади шесть месяцев изнурительной учебы, много я для себя почерпнул, хотя подготовка на военной кафедре МАИ мне тоже дала не мало. Правда, там я получал больше теоретические знания, а здесь каждое, сказанное инструктором или капралом, слово подтверждалось практикой. Приемы с оружием отрабатывали до автоматизма. Голова еще не успела подумать, а тело уже начало правильно реагировать. Три комплекта пустынного камуфляжа износил, он стирался до ниток, а всему причиной песок и пыль. Мне иногда кажется, что за все время я съел не менее десяти килограммов песка, его неприятный скрип на зубах я чувствую каждый день. Этим ненавистным песком, мы, похоже, отдраили внутренности желудочно-кишечного тракта до блеска.
О пыли и говорить не приходится, она везде в приличных количествах. Почему-то пыль очень любит оружие, забивается даже в малюсенькие щели. Пытался сделать для автомата специальный чехол. Соорудил некое приспособление. Да, пыли стало попадать в механизм меньше, но не по уставу моя отсебятина, по приказу капрала, пришлось отказаться от ее использования и как все чистил автомат до зеркального блеска.
За время учебы я не стал заводить дружеских отношений ни с кем. По сути, мы переменный состав, кто из нас продолжил бы дальнейшую учебу неизвестно. Старался поддерживать со всеми ровные товарищеские отношения. С Эриком и Златаном, конечно, общался чаще.
Утром, позавтракав, занимаем места в кузовах автомобилей, нас отвезут на аэродром, а оттуда самолетом во Францию. Я, как отличный легионер направляюсь прямиком в город Ним в распоряжение командования 2-го иностранного мотопехотного полка. В дополнительной подготовке я не нуждаюсь. На месте я заключу полноценный пятилетний контракт. Там же мне выплатят денежное содержание, причитающееся мне за шесть месяцев, проведенных в учебном центре. Остальные сослуживцы еще месяц будут проходить шлифовку где-то на юге Франции.
На прощание лейтенант Ульрих сказал, что Мишку Севера привлекать к ответственности не будут, вылечат, и пинком под зад в Россию. После слов лейтенанта у меня словно камень с души свалился.
Глава 7
На этот раз летели с относительным комфортом. Самолет С-130 оборудован четырьмя рядами железных кресел. Два ряда вдоль каждого борта, и спаренные посредине. Насколько я понял, нам для перевозки предоставили «геркулес» в десантном исполнении. Мне досталось место недалеко от кабины пилотов. Пристроив свой ранец в специальные зажимы, я, устроившись в неудобном кресле, попытался вздремнуть. Под мерный гул моторов самолета уснул.
Мне приснилась знакомая девушка Ольга из Москвы, и мы с ней занимались любовью. Вначале в спальне, затем в гостиной, а потом переместились в кабинет ее отца, используя для утех огромный письменный стол. Разошлись не на шутку, уронили на пол тяжелый письменный набор, изготовленный из какого-то дорого камня. Он упал на пол с оглушительным грохотом. Похоже, от грохота я моментально проснулся. Странно, но грохотало не во сне, а наяву.
В салоне самолета опять что-то грохнуло, и со всех сторон послышались стоны, вой и крик. Что-то рассмотреть было невозможно, освещение не работало. Очень неприятно воняло сгоревшей проводкой. И как это понимать? Что могло случиться с надежным самолетом? Одни вопросы. Повернул голову в сторону кабины пилотов. Над дверью еле заметно светилась синяя лампочка. Расстегнув привязной ремень кресла, направился к двери: нужно узнать, что происходит. Мои сослуживцы в этом вопросе мне не помогут.
Открыв дверь кабину, увидел в тусклом свете синих светильников, что два пилота обвисли в креслах, и только пилот в правом кресле ухватился за штурвал, пытается управлять воздушным судном.
— Что случилось? — проорал я в ухо пилоту.
— В нас дважды попала молния, вырубила многие системы управления. Первый пилот и штурман в отрубе, может, и померли уже. Вспышка в кабине была сильная.
— И что теперь?
— А ничего, мы падаем. Двигатели левого борта отказали, а правые пока тянут. Но управлять самолетом почти невозможно, часть гидросистемы вышла из строя.
— Где мы?
— Над морем. До суши еще километров пятьдесят. Если выровняю самолет, то может и дотянем, но сесть не сможем, вся навигационная электроника и связь приказали долго жить.
— Давай я попробую тебе помочь.