Время приближалось к полуночи, когда моя чуйка натуральным образом взвыла, предупреждая об опасности. Подобное чувство у меня возникало, когда в Мурманске хотели прибить.
— Там, — крикнул я, отталкивая пулеметчика, и сразу же открыл огонь из Minini в темноту.
Эрик запустил осветительную ракету и я с ужасом увидел, что на удалении сто-сто пятьдесят метров от нашего лагеря пустыня усеяна бегущими в нашем направлении людьми, ведущими огонь на ходу. Подсветка ракеты на парашюте, как нельзя, кстати, мне легче вести стрельбу. Эрик подавал мне боеприпасы, а я безостановочно разил нападающих. Боковым зрением заметил, что лагерь атакован со всех направлений, легионеры дружно отстреливаются. В перестрелку включились пушки БМП, и несколько раз грохнула пушка танка. От запущенных в небо осветительных ракет стало светло, как днем. Только пейзаж вокруг мне почему то показался марсианским. Откуда прилетела граната, я не видел, меня что-то очень сильно ударила сзади в левую часть туловища, вызвав острую боль. А говорили FЕLIN не пробиваемый, подумал я, перед потерей сознания.
Глава 10
В сознание я пришел рывком, и на меня со всех сторон навалилась боль. Болело все, казалось нет на теле ни одного сантиметра, который бы эту боль не испытывал. Попытался шевельнуться и вновь провалился в забытье. Очнулся от теплого прикосновения к лицу. С трудом открыл глаза. Никто меня не касался, это шаловливый солнечный луч, настырно пробившийся ко мне и, попав на лицо, вызвал необычайно приятные, давно позабытые, ощущения. Боль в теле не прошла, но головой ворочать я смог, хотя мне что-то мешало, торчащее изо рта. Огляделся. Небольшая комната, вероятней всего палата в госпитале. Здесь одна кровать и я лежу на ней. Стены рассмотреть не мог, подвижность головы никакая, но потолок сделан из пластика, я так решил. Странно, я совершенно не помню, как я здесь оказался. И вообще, где я? Ответом на свои мысленные вопросы не получил, отключился.
Очередной раз вернулся в действительность под вечер, по крайней мере, я так думал, когда мне делали укол. Открытием глаз я напугал медсестру. Но надо отдать должное ее самообладанию. Она сделала мне укол и только потом быстро покинула палату. Наверное, побежала докладывать врачу, подумал я. Угадал. В двери показался немолодой мужчина, лет пятидесяти, с седеющей волнистой шевелюрой. На индуса этот доктор похож, промелькнула мысль.
— Эльжбетта, освободите молодого человека от трубок, он уже в состоянии самостоятельно дышать, — распорядился доктор.
Медсестра очень аккуратно извлекла из моего рта трубки и откатила в сторону аппарат. Не представляете, как мне стало легче! Я смог вдохнуть полной грудью, и похоже, поторопился. Меня пронзила сильнейшая боль в груди.
— Не торопитесь молодой человек, вам еще рано глубоко дышать, — успокаивал меня доктор.
— Где я? Что со мной? — прохрипел я, совершенно не узнавая свой голос.
— В госпитале. Остров Майотта архипелага Коморские острова в Индийском океане, если вы помните географию, — спокойно произнес врач. — Я ваш лечащий врач, Радж Митропорти. Доставили вас сюда на самолете в бессознательном состоянии, вернее сказать в состоянии полутрупа. У вас множественные осколочные ранения спины и два проникающих ранения левого легкого. Вы потеряли много крови и я удивляюсь, как вообще выжили, ведь с момента ранения и до попадания ко мне на стол прошли почти сутки. Осколки из легких и тела я извлек, собрал вам на память.
— Давно я так валяюсь?
— Сегодня десятые сутки. Откровенно говоря, я уже не надеялся, что вы очнетесь, очень медленно шел процесс восстановления ваших жизненных функций. Теперь вижу, что ошибся в прогнозах, чему несказанно рад.
— Я сюда попал один?
— Да. Вас доставили малым санитарным самолетом, а там всего два места для лежащих больных. Второе пустовало.
— Доктор, а вы не знаете, как там мои сослуживцы?
— Вам не надо волноваться. Надо набираться сил. Что с вами случилось и где это произошло, я не знаю. Мое дело лечить, а не выяснять места получения ранений. Все, отдыхайте.
Последнюю фразу я слышал, как бы через вату, вложенную в уши, сознание постепенно меркло. Наверное, вкололи снотворное — подумал и вырубился.
Здравствуй, сознание. Меня протирала влажными салфетками незнакомая медсестра. А куда подевалась Эльжбетта? Я, можно сказать, к ней уже привык.
— Прошу прощения, — обратился я к медсестре, — помогите мне попасть в туалет, а то может случиться наводнение.