Труп Мигелито обнаружили через две недели, над ним успело поработать немногочисленное зверье и грызуны. Полиция допрашивала всех работников фабрики без исключения, произвели обыск у Мигелито на квартире, изъяли все, что могла способствовать раскрытию преступления. Когда меня вызвали на очередной допрос, я поняла, накопали что-то. Так и оказалось. Следователь показал видео моего изнасилования, и был убежден, что я причастна к убийству, поскольку других девушек, а были видеоматериалы с их участием, на территории Италии не обнаружили. Однако, оснований задерживать меня, у полиции пока не было.
Дело приобретало нежелательный поворот. Недолго думая, на работе похитила у местной итальянки, подходящей мне по возрасту паспорт, и вечером перебралась во Францию, добравшись на поезде в Лион.
Работу нашла на второй день, поступила в охранную фирму «Жозефина», там нужны были девушки. Научили всему, потратив на меня семь месяцев, получила новое имя Дана. Затраты я им вернула преданной работой в течение трех лет.
В последнее время ажиотаж вокруг этой «неженской» профессии — «телохранитель» — вырос умопомрачительно. Благодаря голливудским фильмам, профессия телохранителя окутана романтическим флером и привлекает к себе внимание искателей приключений, а прекрасная дама, отражающая посягательства на жизнь клиента, кажется фигурой романтичной вдвойне.
Основное, на что большинство ратующих за привлечение женщин в сферу частной охранной деятельности делает ставку, это фактор неожиданности. В глазах окружающих женщина-телохранитель может выглядеть референтом, переводчиком, любовницей, наконец. По большому же счету неожиданность можно выкинуть в мусорную корзину: сколько, скажи, времени понадобится профессиональному убийце, чтобы вычислить телохранителя, даже если тот в юбке? Сколько времени нужно, чтобы понять, что к чему, если предполагаемая жена или любовница идет не рядом со своим мужчиной, а чуть поодаль, не смотрит на него влюбленными глазами, а внимательно изучает окружающую обстановку? Конечно, фактор внезапности сработает против тех, кто совершает нападение без предварительной подготовки, — против уличной шпаны, например.
Нас тщательно проверяли с помощью всевозможных тестов, отсеяли романтически настроенных особ. Учили основательно и порой очень больно. Я имею ввиду пейнтбол, рукопашный бой. Учили всяким премудростям. Узнала очень много интересного, вообще процесс обучения был очень интересен, со множеством практических занятий в городских условиях, в помещениях различного предназначения.
А потом, как я уже говорила, после трех лет работы телохранителем, меня переманил в «Бриз» Легран. Стала техническим специалистом случайно. Их инженер Мишель Вудс, сломал обе ноги, катаясь на лыжах, а я была свободна от службы, поговорили на разные темы, и он предложил мне переквалифицироваться. Я не отказалась, а полковник утвердил. Вудс целый год меня натаскивал, а уже потом я самостоятельно осваивала новинки. В команде Улофа я третий год, мне нравится работать с ребятами, нормальные они и добрые, не пристают с непристойными предложениями. Да и вообще в «Бризе» никто ко мне не пристает, я двоим, показала, что будет, приложившись чувствительно к их мошонкам ботинком. Так и живу, так работаю. А зовут меня Руслана, мама зовет Руся.
— Досталось тебе, Руся, — произнес я имя девушка, как бы пробуя его звучание. — Я не психолог, но забудь итальянские события раз и навсегда, их не было, у тебя уже все хорошо, а будет еще лучше.
— Надеюсь, будет.
— Встретишь хорошего человека, выйдешь за него замуж. Родишь ему детей, и будет все замечательно.
— Когда это будет? Я десять лет мужиков держала на дистанции.
— Ты десять лет обходилась без мужчины?
— За кого ты меня принимаешь? Я вполне нормальная женщина, и когда мне очень нужен был мужчина, то я находила кого-нибудь, но никогда не встречалась с коллегами. Я имела ввиду, что никогда и никому не рассказывала о своей жизни, а тебе вдруг излила душу.
— Так бывает, когда все становится тяжело носить в себе.
— Странно, я маме ничего не рассказала, а тебе, пожалуйста. Надеюсь, это останется только между нами?
— Дана, обещаю, что ни одно слово, сказанное здесь, не станет известно посторонним. Хочешь, патрон съем в подтверждение моих слов?