Папа приезжал ко мне нечасто, три-четыре раза в год, благо один без жены, я ее видеть не желала. В один из приездов отец рассказал, что обновил составленное после гибели мамы завещание на мое имя. Я, конечно, удивилась, но папа заверил, что так надо и ему будет спокойней. Со слов отца поняла, что в случае его смерти я становлюсь полноправной владелицей компаний, газет, пароходов и солидных счетов в банках. Анне Сергеевне достается наш загородный коттедж и то имущество, которым она владела до замужества. Вступить во владение всеми активами я смогу по достижении двадцати трех лет. Слова отца вызвали у меня удивление. Получалось, что он решил переписать на меня все семейные богатства, когда я была еще сопливой девчонкой, и фактически я ими владела, но не самостоятельно, а под опекунством отца. Интересный ход, значит, он предполагал, что может случиться что-то неординарное.
Оно случилось полтора года назад. Я оканчивала учебу, а в это время на Алтае погибает отец. Так всем объявила Анна Сергеевна. Они якобы сплавлялись по горной реке на каяках. Отец не справился с набежавшей волной и его каяк перевернулся, а тело сильным течением унесло. Поиски ничего не дали, тело не обнаружили. Через любовников мачеха состряпала документ, по которому отца признали погибшим. Однако ей это не помогло, управление всем имуществом отца в случае его гибели и до достижения мной двадцатитрехлетнего возраста, осуществляет солидная Лондонская нотариальная компания «Уильям и партнеры». Анна Сергеевна бесновалась долго, целых три дня, и в результате я оказалась на Юноне, а мачеха получает от нотариуса десять тысяч евро в месяц на жизнь. При ее тяге к разгульной и обеспеченной жизни десять тысяч евро — это копейки.
Здесь, на острове, слава Богу, я встретила тебя. Но на этом история не заканчивается. У меня есть небольшой интернет-магазин в Лондоне, я плотно ним не занимаюсь, наняла десяток девушек из России, они там работают. Особого дохода магазин не приносит, но до трех тысяч фунтов стерлингов, после всех обязательных выплат прибыль дотягивает. Три недели назад в разделе заказов, появился рисунок птички: такую рисовал мне папа, когда я была маленькая. Ошибочно птичка там появиться не могла, это отец подал мне знак, что он жив и здоров. Если честно, я никогда не верила в его гибель и знала, что рано или поздно он объявится. Я думаю, он выжидает подходящий момент, хочет, чтобы проявились все его недоброжелатели.
— А недоброжелателей у отца много?
— Хватает. Особенно ему досталось три года назад, когда он стал работать с компаниями, строящими «Северный поток — 2».
— Выходит, твоя мачеха желала смерти твоему отцу, чтобы завладеть имуществом?
— Вполне возможно. Фактов соответствующих у меня нет, но, учитывая ее поведение и моральный облик, я на сто процентов согласна с твоим предположением. Наверняка отец ей сказал о давнем завещании в мою пользу, в результате чего она остается с носом.
— Тогда ты, милая, в серьезной опасности. Например, Анна Сергеевна привозит сюда адвоката, нотариуса и бригаду головорезов. Под давлением, ты подписываешь подготовленные «правильные» документы в пользу мачехи. Она белым лебедем мчится в Лондон и обтяпывает дело с «Уильям и партнеры» к ее удовольствию. После этого ты ей живая совершенно не нужна. Тебя устраняют. Способов масса. Самый простой и правдоподобный, нападение акулы-людоеда, чему будет десяток-полтора свидетелей. И заметь, эти свидетели будут привезены мачехой, а сегодняшних обитателей виллы тихо зачистят.
— Не думала, что все так серьезно.
— Два-три миллиарда собственности господина Морозова — лакомый кусок.
— Откуда ты знаешь?
— Любимая, у меня очень хорошая память, если я что-то прочел или услышал, то оно не покидает мою голову, остается там навсегда. Нашу беседу я тоже запомнил дословно. Хочешь, повторю с любого места?
— Не надо, верю. Что нам делать?
— Готовиться и искать союзников. Коменданту ты доверяешь?