— Конечно, я схожу, — ответила Джерианн, подошла к комоду и принялась доставать вещи. Надела на запястье часы; еще одни крепились на достаточно широком поясе с кармашками, в которые она положила несколько капсул с абсорбиками. — Обед, питье и один про запас, — коротко пояснила девушка.
— Я думал, тебе требуется больше жидкости.
Джерианн посмотрела на него как-то странно.
— Правильно, если бы у меня протекал обычный метаболизм. Но для процессов пищеварения мне не требуется жидкость. И потом, для дальнейшего снижения объема дозы они включили в то, что я принимаю, антиперсперант.
Он прошел за Джерианн к двери; там она обернулась и окинула взглядом свое жилище. Уютная, любопытная обитель, полностью приспособленная под нужды такой пациентки, как она.
— Ты пойдешь в госпиталь со мной?
— Нет, здесь неподалеку у меня дела.
— Ладно, тогда спасибо, что спас мне жизнь. — Джерианн обняла его и поцеловала — быстро, но от души. Губы у нее были прохладные и сухие. Очень мягкие, но сухие; поцелуй напоминал касание шелка. И Доччи подумал, что это все из-за кожи.
Улыбнувшись, она отворила дверь.
— Увидимся, — бросила Джерианн на прощание. Уходя, она не стала оглядываться, и Доччи порадовался этому, так как она могла помахать рукой, а он не сумел бы ответить.
Второй раз за последний час он шагал и думал на ходу. Морин, конечно, следует удалить из амбулатории; она слишком остро реагирует на все, что хотя бы отдаленно напоминает мужчину. С Джерианн дело обстоит иначе: она относится к нему по-другому, и ее отношение приятно Доччи.
У них изменились условия обитания. Теперь, когда на астероиде не осталось нормальных людей, с которыми их можно сравнивать — и вовсе не в пользу инвалидов, — жизнь претерпевала заметную трансформацию. Они начинали вести себя, как здоровые и разумные люди. Прекрасно, что Джерианн его поцеловала, а ему это понравилось. Это первое проявление свободы.
Второе проявление, происходившее в данный момент, обещало быть более трудным. Предстояло установить некие границы достигнутой свободы — только тогда она будет что-то значить. Доччи озабоченно хмурился, раздумывая о том, что сейчас предстоит.
Он опоздал. За исключением Анти, отсутствующей, как всегда, здесь собрались все, кого он знал. Да еще другие, с которыми Доччи никогда не встречался. Это хорошо, думал он, что все пришли пообщаться; некоторые раньше вообще не выходили из дома. Заметив Джерианн, но не увидев свободного места возле нее, Доччи сел в задних рядах.
Молчание нарушил Джордан.
— Есть у кого-нибудь вопросы?
В переднем ряду поднялся мужчина. Доччи познакомился с ним много месяцев назад. То ли Джек, то ли Джед Веббер. Кажется, Джед, тихоня с бледно-голубыми глазами и почти бесцветными светлыми волосами. Доччи никогда не слышал, чтобы он подавал голос, но сейчас Джед вышел из добровольного заточения и решил выступить.
— Есть, — сказал Вебер. — Я хочу знать, куда мы направляемся.
Джордан оборвал его.
— Вопрос не по повестке. Не по теме собрания. В любом случае, данный вопрос неважен.
— Мне так не кажется, — возразил мужчина, неловко двигаясь. Движения казались неточными, потому что тело Джеда было перерублено почти по продольной оси. За исключением головы, он представлял собой получеловека-полумашину. В отличие от пациентов, не поддающихся регенерации, он мог достаточно ловко использовать свое композитное тело, потому что движение уцелевших руки и ноги координировались с механической половиной. Получалось не очень хорошо, потому что Джед мало практиковался. В прошлом его сильно мучило зрелище нормальных человеческих тел. — Вы не знаете, куда мы летим, — настаивал Джед высоким голосом. — Мы просто движемся, но вы не знаете, куда.
С места встал Доччи.
— На этот вопрос могу ответить я. На него необходимо ответить. Мы летим к Центавру, к Альфе или Проксиме, какая больше подойдет. Или есть другое место, куда вы хотите попасть?
Ответ утонул в поднявшемся ропоте присутствующих, но Веббер проявил упорство и ждал, пока шум уляжется. Качнувшись на ногах, он указал на Нону.
— Я полагаю, надо спросить об этом ее, — сказал он. Все посмотрели в сторону Ноны; девушка мечтательно улыбнулась.
— Нет. Это было бы смешно. Мы никого не хотим обманывать. Напомню, если вы забыли, что у нас есть телескоп.
— Маленький, любительский, — напомнил Веббер. Голос его звучал неуверенно и дрожал, как и тело.
— Это правда, но он лучше, чем труба Галилея. — Доччи надеялся, Веббер не станет уточнять, что Галилей не собирался совершать космическое путешествие со своим прибором.