— Недели ада? — шепнула Николь другой участнице Стейси Теллер. — Я считала, что все это в прошлом.
— И я тоже. Сомневаюсь, что нужно о чем-то беспокоиться. Школа никогда не допустит исков и возможного уголовного преследования, если кому-то причинят вред здоровью.
Хотя и запрещалось говорить с новичками о Елизаветинском союзе сестер, Николь не видела основания, по которому его нельзя было обсуждать со Стейси. Девушки посещали не только два классных занятия вместе, но и жили на одном и том же этаже общежития. Однажды после занятий они остановились в кафе выпить латте. Поскольку заведение оказалось почти пустым, они свободно могли говорить и не быть подслушанными.
— Когда я вошла в здание общества, — сказала Николь почти шепотом, — то ожидала увидеть портрет Шекспира или кого-то еще из эпохи Тюдоров.
— Почему? — спросила Стейси и весело рассмеялась.
— Ну, это же Елизаветинский союз сестер.
— Название не имеет никакого отношения к королеве Елизавете или времени ее правления. Союз назван в честь одной из основательниц, Елизаветы Уэлдон.
— Правда? Удивляюсь, что Малия ничего об этом не сказала в речи об истории общества.
— Она и не могла ничего хорошего рассказать. Господи! Речь была такой нудной!
— Это уж точно. На следующий день я чуть было не заснула на первом уроке.
— И как ты представляешь себе «адскую неделю»? Думаешь, что она будет такой же, как показывают в кино?
— Не знаю, — ответила Николь. — Надеюсь, что они станут шлепать розгами наши голые задницы или заставят напиться, отвезут на машине за двадцать миль и предложат идти пешком по дороге обратно.
Когда, наконец, наступила «адская неделя», все, давшие клятву вступить в общество, и члены женского клуба собрались, чтобы столкнуться с неизвестностью, ибо, несмотря на строгую политику против издевательств, ритуалы посвящения были традиционными и исполнялись с момента основания колледжа. Они представляли собой эффективный способ отсеять случайных кандидатов в члены.
В первый же вечер «адской недели» Николь, борясь с растущим беспокойством, стояла вместе со Стейси на веранде здания общества.
— Вот так, — произнесла она.
Стейси, в равной степени встревоженная, взяла девушку за руку и сжала.
— Я никогда так не боялась с момента прохождения теста на получения водительских прав.
— Мы обе дурочки, — сказала Николь. — В конце концов, что еще хуже может случиться? Ну, не примут в общество. Велика беда! Это же не то, если бы нас выгнали из школы.
— Ты права! Тогда пошли.
Взявшись за руки и оказывая друг другу моральную поддержку, две студентки смело переступи порог и шагнули в неизвестность. То, что они увидели внутри, удивило их.
— Похоже, что мы попали на празднование шестнадцатилетия! — воскликнула Стейси.
Члены общества и кандидатки были одеты в пижамы и вели себя так, будто присутствовали на пижамной вечеринке для взрослых. Девушки сидели группками на спальных мешках на полу. Кто-то играл в «Монополию», кто-то экспериментировал с различными оттенками макияжа. Шанталь Эдингтон в ярко-розовых боксерах и футболке большого размера разыгрывала название фильма в оживленной игре в шарады, а Малия Новак заплетала в косички длинные каштановые волосы одной из кандидаток.
— Вот и вы, девочки, — обратилась к пришедшим Карли Хобан, секретарь общества, и передала два набора пижам. — Можете переодеться в ванной.
Когда они вышли в ночном белье, им сказали, что на кухне есть напитки.
— Ух ты! — воскликнула Николь, когда увидела расставленную на столе еду. — Я никогда в жизни не видела столько фастфуда: картофельные чипсы и чипсы с соусом, крендельки, попкорн, кексы и конфеты!
— Пицца, начос, хот-доги, бургеры, картофель фри, — сказала Стейси, глядя на подносы с едой. — Я думаю, что девушки понимают, что прибавят в весе. Что же пить?
Николь открыла большой кулер на стойке, ожидая, что тот наполнен пивом и другими алкогольными напитками.
— Кола, спрайт, вот и шипучка. Никакой воды в бутылках, только газировка.
Шанталь вошла в кухню за шоколадной помадкой.