Дженни набралась смелости и тихо заговорила:
— Вы искренне говорите? Могу я остаться?
Тут же исчезли все насекомые и чайки, а земля оказалась усыпана извивающимися телами. Крики матроса, который греб к берегу, пока девушки разговаривали, стихли. Было принято решение, что Дженни могла остаться, но только если займется вокалом. И будет говорить, как можно меньше, учитывая, что своим голосом она могла разрушить всю жизнь на острове. К счастью, сирены были невосприимчивы к странным вокальным данным Дженни.
Так сирота, способная убивать голосом и которая, даже не знала, что она такое, стала почетной сиреной и племянницей четырех девушек.
Хотя Дженни так и не удавалось заманить моряков на остров — обычно, они, заслышав ее, начинали грести в обратную сторону — многих она могла оглушить, нескольких свести с ума, а остальные просто умоляли закончить муки. Но, по крайней мере, у нее появился дом.
Глава 1
Доки реки Стикс…
— Ты был плохим котом. — Люцифер покачал головой на адского кота, со страдальческим выражением лица, которое, вероятно, так хорошо знакомо его дочери, Мюриэль. Эта малышка знала, на какие кнопки следует нажать. Фелипе, проблемный любимец, сел на волосатый зад, держа в зубах улов — морскую змею тридцать футов длиной — и понурив голову, свесил усы.
— Не смей строить из себя невинного. Это срабатывает с ведьмой, которая тебя держит, но не со мной, паршивец, — ругал неисправимого кота Люцифер, нацепив свое лучшее — хорошо отрепетированное перед зеркалом, дабы убедиться в эффективности — суровое выражение лица. Хотя эффекта не было. Опять, как и его дочь, кот доводил Владыку Ада. Но в то же время, как он мог злиться на слугу, который, по вине юношеского задора, согрешил?
Да, нарушение правил, и непочтительность присутствовала, значит Фелипе мог бы получить еще один нагоняй от Люцифера. Очередное ограничение.
Перекинувшись в человека и прикрыв свое достоинство, Фелипе с робостью посмотрел на Люцифера.
— Так я могу извиниться?
— Нет, но я ценю твою попытку солгать — Люцифер постукивал ногой по причалу и погрозил Фелипе пальцем. — Что я говорил по поводу игры с монстрами Стикса?
— Не сметь.
— А ты что сделал? Нет, не отвечай, ответ очевиден. И что ты можешь сказать в свое оправдание? — Скрестив руки на груди, Люцифер вперил в него злобный взгляд.
Фелипе пожал плечами.
— Я был голоден.
— Тогда надо было сходить в магазин.
— Но там не свежее. — Красавец адский кот нахмурился, и Люциферу пришлось сдерживать улыбку. Этот оборотень действительно был обаяшкой, и прекрасно об этом знал. Поэтому у него было все прекрасно с женщинами, счастливый ублюдок. В отличие от тех, кто застрял с моногамией. Фу, даже от одного этого слова Люцифера затошнило. И от того, что он делал для отличного секса, а еще от испеченного яблочного пирога Матери природы, но не от того, который был между ее ног. Этот был чистым медом.
Его старый друг, Харон, стоявший рядом, и чьи глаза были скрыты капюшоном, вскинул руки.
— Голоден? Твою ж. В этом месяце ты уже второго убил. Как, черт побери, мне переправлять проклятых через реку, если даже впечатляющих образцов пугающих их, нет?
— Думаю, тебе стоит больше волноваться о репутации сына, чем о моих привычках рыбачить, — вставил Фелипе. — Или ты не рассказал нашему Господину о своей последней неудаче?
И ни одной.
Люцифер сопротивлялся желанию удариться головой обо что-то твердое.
— Что на этот раз натворил Адексиос? — потребовал Люцифер. — Он опять опрокинул лодку? Потерял весло?
— Не совсем так, — проговорил Харон.
Ухмыляясь, Фелипе рассказал:
— Он позволил ново-прибывшему проклятому управлять лодкой, пока сам спал. В итоге душонка развернула лодку и быстро поплыла к земле.
Переносить новость, считая до десяти, не легче, но так хотя бы Люцифер обуздал свой норов и не разорвал гонца новостей на мелкие кусочки.
— Хочешь сказать, что вместо того, чтобы печься в жаровне ада, несколько новичков умотали обратно?
Учитывая количество прибывающих ежедневно душ, у Люцифера хватало времени лишь на то, чтобы встретить специальных или самых интригующих из них. Однако никто не мог обвинить его в халтуре, даже если он не встречал в аду каждого, потому что у него в подмастерье отличная администрация. Каждая прибывшая душа получает свое, и никто не оказывается безнаказанным или без приветствия.