Лыков тут же поправился:
– Должно хватить. Дело нелегкое: далеко от Петербурга. Придется потрудиться. Заодно отдохну от Брюна, разомну затекшие члены. Что тебе оттуда привезти? Соболей Марии на воротник? Хотя нет, охота на них запрещена до девятьсот шестнадцатого.
– Себя привезите, живого и здорового, – хмуро ответил Сергей. – Четыре месяца без вас… Вот я влип! А нельзя мне к вам присоединиться? Там небось прогонных миллион. Туда десять тысяч верст, оттуда столько же. Почем у нас верста?
– Тебе, как чину восьмого класса, полагаются три лошади, по две с половиной копейки за версту с каждой, то есть в сумме семь с половиной копеек. Возьми почтовый дорожник, узнай там расстояние и умножь. Прими во внимание, что на Иркутско-Якутском тракте тариф удваивается.
– А вам сколько отмуслякают?
– Мне, как чину пятого класса, заплатят за шесть лошадей, то есть пятнадцать копеек с версты.
– Ого! Сейчас подсчитаю…
Грек схватился было за дорожник, однако Алексей Николаевич его остановил:
– Можешь не тратить время на пустые вычисления. Ты со мной не едешь.
– Но почему? Такие деньжищи можно загрести!
– Сиди и не чирикай. Так надолго мы не можем оба оставить департамент. Зашьются ребята без нас. Брюн этого не понимает, но он сам себе готовит проблему. Ведь не сегодня завтра война.
Азвестопуло полминуты обдумывал услышанное, потом спросил:
– Это точно?
– Точнее не бывает. Политики добились своего. Теперь держись, Россия.
– Да… Но что это значит для нас? Почему Брюн получит проблему? Мы полиция, а не армия.
– Рассуди сам, – ответил статский советник. – Придется поставить под ружье огромное количество людей. Сорвать их с места, сломать жизнь, послать на убой. Многие не захотят такого. Появятся дезертиры, симулянты. Доктора озолотятся, выписывая липовые свидетельства о болезнях. А окраины? Поляки начнут диверсии. Финляндцы тоже. Кавказ, Туркестан, даже Малороссия – везде возможно неповиновение. В мутную воду, которую поднимет война, ринутся проходимцы ловить золотых рыбок. Преступность удвоится, если не утроится. Часть полиции подпадет под мобилизацию, силы ее ослабнут, а дел прибавится. От Тюремного комитета тоже призовут, значит участятся побеги арестантов. Начало этой заварухи я, скорее всего, буду наблюдать из Якутии. Брюн и в мирное время не справляется, а когда заговорят пушки, совсем упустит вожжи. Хоть ты останешься в департаменте, опытный и разумный человек. Советуйся в важных вопросах с Лебедевым, в случае нужды обращайся к Лерхе.
Лебедев руководил Восьмым делопроизводством департамента, этим всероссийским сыскным отделением. А Лерхе служил вице-директором. С обоими Алексей Николаевич поддерживал дружеские отношения.
До вечера сыщики обсуждали накопившиеся дела. Дав инструкции, Алексей Николаевич отправился к себе на Каменноостровский проспект. Жена сидела за газетами. Когда она подняла глаза, сыщик понял, что Ольга Дмитриевна напугана.
– Леша! Что же это делается? Австрийцы готовят маневры в Боснии, и именно в день святого Витта, скорбный для сербов. Это они нарочно?
– Думаю, что да.
– Франц-Иосиф хочет войны?
Лыков сел напротив, сбросил ботинки и перебрался в домашние туфли:
– Ее хотят политики. Причем все сразу: и наши, и ихние. Мирной жизни нам осталось всего ничего. А я уезжаю, и надолго.
– Именно сейчас?
– Да. Начальство с глузду съехало, посылает меня в Якутию почитай что до Рождества. Мелкая месть мелких людей.
– И никак нельзя повременить, а еще лучше отменить?
– Ольга! Ты же давно поняла, что значит быть моей женой. Терпи.
– Значит, нельзя…
Лыкова-Оконишникова едва не всхлипнула, но сдержалась.
– Когда ты едешь?
– Неделю на сборы мне дадут. Мы успеем обсудить, что тебе делать. Слушайся барона Таубе. Он человек военный и лучше всех знает, как себя надо теперь вести. Но кое-что сообщу тебе и я. Запоминай.
Супруга вынула из бюро блокнот и карандаш и сделала послушное лицо.
– Всю золотую монету, что есть в доме, собери и спрячь. Отныне мы пользуемся только банкнотами.
– Но…
– Почему? Золото станут потихоньку изымать из обращения. Кто? Правительство. Зачем? Это стратегический материал, он понадобится для закупок за границей необходимых оружия, огнеприпасов и прочих предметов.