— Слушайте, этот малый — Бэйн Мэдокс, — который владеет самолетами, владеет еще и нефтяными месторождениями. И может сжигать столько топлива, сколько захочет.
— Это так, — согласился я. — А Канзас-Сити — конечный пункт их полета?
— Не знаю. Я слышал их полетный план, когда они его докладывали по телефону. Там они могут дозаправиться и, вполне возможно, полетят дальше. Или вернутся сюда.
— Понятно… Стало быть, я могу позвонить в ФАУ и узнать насчет их полетных планов?
— Ага. Только если у вас есть соответствующие полномочия и их регистрационные номера.
— Ну что же, полномочия у меня есть, Чэд. — Я достал лист бумаги, который Рэнди принес мне из своего офиса, и положил на стол. — Которые из них самолеты ГОКО?
Он просмотрел списки и отметил два номера: N2730G и N2731G.
— Номера идут друг за другом, — сообщил он. — Так поступают многие компании, имеющие собственные самолеты.
— Я знаю.
— Ну так что тут стряслось?
— Да обычное дерьмо с налогами. Богатые люди отличаются от нас с вами.
— Не шутите?
— Ладно, спасибо, Чэд. Вы держите это в уме. И разыщите меня, если кто-то еще что-то вспомнит. Мобильник у вас есть?
— Конечно. — Он записал номер своего мобильника на визитке. — А что конкретно вы хотите узнать?
— Я же сказал — речь идет об уклонении от налогов. Мешки денег. Только никому не говорите, что расследование ведет ФБР.
— Буду нем как рыба.
Я покинул отдел перевозок, вернулся в машину и сообщил Кейт:
— Два самолета, принадлежащих ГОКО, пользуются этим аэропортом.
Затем пересказал ей все услышанное, пока мы двигались к выезду из аэропорта, и прибавил, что нужно позвонить в ФАУ в Вашингтон и выяснить дальнейшие маршруты этих двух самолетов.
— А зачем нам это? — спросила она.
— Пока не знаю. Но этот парень, Мэдокс, очень меня заинтересовал, а в таких случаях никогда не представляешь заранее, что важно, а что нет, пока не сведешь все вместе и не прибавишь что-нибудь еще. Обычная работа детектива; в ней есть такая неприятная особенность — СМИ, «слишком много информации».
— Мне нужно за тобой записывать?
— Нет. Я дам тебе распечатку одной из моих лекций по уголовному праву.
— Заранее благодарна.
На выезде из аэропорта я осведомился:
— Тебе сказали, куда ехать?
— Вроде того. Дежурный сержант объяснил, что надо свернуть на шоссе три, ехать по нему на запад, потом по шоссе пятьдесят шесть на север, а потом спросить у местных.
— Ладно. Настоящие мужчины дорогу никогда не спрашивают. А где оно, это шоссе три?
— Если спрашиваешь, я отвечу. Сворачивай налево.
Через несколько минут мы оказались на шоссе три — живописной дороге, ведущей на запад в гущу дикого леса.
— Помни о медведях, — велел я Кейт. — А как ты думаешь, пуля из девятимиллиметрового «глока» может остановить медведя?
— Вряд ли. Но надеюсь, у тебя будет возможность это выяснить.
— Очень мило с твоей стороны.
Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза, заметив:
— Час проходит за часом, а о Харри никаких новостей. И мне кажется, его уже нет в живых.
Я не ответил.
Она немного помолчала, потом сказала:
— А на его месте мог оказаться ты.
Это точно, однако, окажись я в лесу возле клуба «Кастер-Хилл», все могло бы обернуться совсем иначе. А может, и нет.
Глава 21
Мы ехали все дальше по шоссе три, такому заброшенному, что казалось, оно существовало лишь для того, чтобы любоваться лесами, едучи из ниоткуда в никуда.
Кейт захватила из аэропорта несколько буклетов и теперь их изучала. Она всегда так делает, куда бы мы ни попали, чтобы пополнить свои знания, а потом вывалить это наполовину переваренное месиво на меня, изображая из себя гида.
Она сообщила, что Саранак-Лейк — город, аэропорт и данная дорога — находится в границах Адирондакского парка, не национального, а штатовского. И еще проинформировала, что данный район называется Северный округ, и это, по ее мнению, звучит очень романтично.
— Да тут в апреле можно замерзнуть до смерти, — заметил я.
— Значительные территории парка, — продолжала она, — сохраняются в первозданном виде.
— Звучит угнетающе.
— Территория, отведенная под парк, занимает площадь, равную Нью-Хэмпширу.
— А что такое Нью-Хэмпшир?
— Большая ее часть необитаема.
— Ну, это сразу видно.
И так далее. В принципе теперь мне было ясно, что здесь и впрямь нетрудно заблудиться и бродить в чаще леса неделями или даже до конца жизни. Однако человек вполне может здесь выжить, имея соответствующий опыт.