И.: Сумиран, получается, мысль, которая залетела в меня, живёт своей жизнью. И как бы используя…
С.: Нет. Мысль, которая залетела не в тебя, а мысль, которая сформировала твое тело, причём определённое тело. Как раз для того, чтобы оно было потенциально способно реализовать эту мысль. Что такое наше тело? Это материя, сформированная мыслью для реализации своих желаний. Это всё чистая механика, то есть мысль формирует материю для реализации каких-то образов, которые она несёт. Далее на эту механику накладывается чувство бытия самого сознания, возникает ощущение живой персоны. И дальше механика раскручивается своим чередом, то есть мысль использует тело. Это две формы материи, тонкая материя и грубая материя. Тонкая материя использует грубую материю для каких-то своих тенденций. И на фоне вот этой механики возникает ощущение персонального делателя, который живёт эту жизнь.
Так вот, часть желаний, которые в нас находятся, являются осознаваемыми. Мы их уже сейчас осознаём и реализуем. То есть, мы какие-то блоки осознали и называем это «я хочу». Мы в жизни движемся тем, что мы хотим, стараемся, во всяком случае. А часть желаний лежит в латентном виде и ждёт своей очереди. И, соответственно, когда желание возникает, оно может иметь более или менее сильный заряд. Допустим, я хочу, но, в принципе могу и отказаться от этого. А есть желание, которое настолько сильное, что я буду это делать, делать и делать. Это сила эмоционального заряда желания. Плюс осознавание самого желания. Сами желания не являются чем-то индивидуальным, потому что когда мы умираем, эти желания просто начинают двигаться в пространстве ментального эфира. Они формируют или находят подходящую оболочку и начинают через эту оболочку прокручивать свои программы. Точно так же наше тело биологическое прокручивает свои программы. И получается, если в это глубоко входить, что на ни на уровне ума, ни тела, ни поведения, человек не несёт какой-то индивидуальности. Принципиальной индивидуальности. Мы отличаемся все за счёт чего? За счёт большего числа возможных вариантов, комбинаций этих информационных файлов. То есть их можно по-разному скомбинировать. Но это всегда является некоторым единым пространством общего коллективного ума или общего биологического движения материи. И, таким образом, мы приходим к тому, что Юнг определял как архетипы. То есть, мы архетипичны по своей природе. Это собирательный образ женщины, так как в вашем причинно-следственном теле сотни этих женщин. Причинно-следственное тело уже проживало жизни сотен женщин и собрало этот образ. Если я с ним в контакте, то я касаюсь архетипа. То есть я касаюсь собирательного образа женщины. Далее, если меня воспитывала моя мать, то кто воспитывал мою мать? Её мать. Это передача определённого собирательного образа женского поведения. Ведь я же сформировал свою женщину, даже в этой жизни, и своего мужчину, ориентируясь на то, каких я видел мужчин и женщин вокруг себя, и ни как иначе. А это и есть собирательный образ, это и есть архетипический образ мужчины и женщины, который я получаю. Но потом я архетипический образ начинаю чувствовать как свой индивидуальный образ. Получается есть только архетипические образы и нет личности. То есть архетипы живут себя через формы. Наши тела или наши умы персональные, — это просто проявления архетипического движения, то есть движения материи или психики через конкретное тело. Вот то, что реально происходит. А мы себя ощущаем персонами, которые размышляют об архетипах.