И.: Я думаю, что она воссоединится с целым. Могу ли я умереть в личностном?
С.: Да, в личностном. Любая обособленность это личностное.
И.: Да. Да я это понимаю. Ну это просто будет новая форма и все. Даже не форма, а форма проживания.
С.: А почему бы вам сейчас не отказаться от личностного подхода?
И.: У меня есть еще кое-какие дела не реализованные.
С.: Почему вы думаете, что без вас существование не позаботится об этих делах?
И.: Ну, не знаю, мне так кажется.
С.: Вы себя ставите выше Господа Бога?
И.: Нет. Нет. Просто я думаю, что он еще не призывает меня к уходу.
С.: Речь идет не об уходе, а об отсутствии чувства делателя. Вот вы думаете, что то, что вы делаете, это вы делаете, или это случается с вами?
И.: Это случается со мной. Я не сопротивляюсь этому. Я понимаю это, я иногда понимаю это.
С.: А если вы это понимаете, то может быть просто совсем сойти со сцены?
И.: Ну я же еще не все понимаю, еще далеко не все.
С.: А все и не надо понимать. Достаточно понимать, что жизнь через вас случается. И потом личностный подход к жизни, он не обязателен.
И.: Мне кажется, или я не права, что если даже я смогу самореализоваться в этой жизни и быть готовой идти к общему сознательно, мне не хотелось чтобы на земле оставался мой сын, полный страдания, мои внуки, полные страдания, мои близкие. Мне бы хотелось, чтобы все испытали тоже, и все бы достойно ушли. Вот такая тихая идиллия.
С.: Что значит искать реализацию в вашем понятии?
И.: Ну стать Богом, Богиней.
С.: У бога нет «моих внуков» — все люди его. Так, если вы станете Богом, у вас не будет «своих», персональных близких.
И.: Да, а тогда останется у Бога много общих детей, которые все равно страдают на этой земле, которые больше страдают, чем радуются.
С.: Как вы думаете, вы сначала станете Богом, а потом откажетесь от вашей собственности, или вы сначала откажетесь от собственности, а потом станете Богом?
И.: Наверное, откажусь сначала, а потом Богом. Наверное такой путь.
С.: Почему бы это не сделать прямо сейчас?
И.: У меня привязки сильные на земле. (Смеется) Хочется еще немножко в этой форме пожить.
С.: Я не говорю о форме, я говорю о привязанности. Останьтесь в форме, но уберите все привязанности.
И.: Родные, близкие.
С.: Если бы вы перестали быть к ним привязаны, они бы очень огорчились?
И.: Может быть у кого-то проснулся утром и свободен, а я очень постепенно освобождаюсь от этого балласта, который наработала. И я вижу, как мои близкие очень огорчаются по этому поводу…
С.: От того, что вы от балласта освобождаетесь?
И.: Чем я более свободный человек, тем более запрессованы они. То есть для них это — просто поражение в жизни.
С.: Значит, что-то может быть с вашей свободой не так? Может ваша свобода — это свобода ведомая своей эгоистической потребностью?
И.: Ну, а почему… Может быть и так.
С.: Но это не есть божественная свобода. Ведь свобода в реальности та, которая не плюет на всех остальных…
И.: Ну плюет — это когда плюет. А когда пытаешься реализоваться — это пытаешься реализоваться.
С.: За счет остальных?…
И.: Почему именно за счет остальных?
С.: А почему они тогда напрягаются, чем больше у вас свободы, тем больше они напрягаются? Странное явление. Тогда получается, что вокруг Иисуса все были должны быть напряжены крайне, потому что он уже освободился.
И.: Ну это, надо подумать.
С.: Обычно мы видим обратное, когда человек святой — к нему люди тянуться начинают, им хочется быть рядом с ним. А если в момент вашего освобождения все начинают разбегаться, то надо задуматься о том, что это за явление.
И.: Когда освобождаешься, перестаешь себя так чувствовать как все действительно перестаешь, возникает вопрос: а кто тебя содержать-то будет. И всех это очень напрягает.
С.: Действительно. А кто вас будет содержать? А кто вас должен, собственно говоря, содержать?
И.: Никто не должен в том-то и дело, но позволяешь себе какие-то перерывы, которые все равно людей напрягают: почему ты не работаешь, как все одиннадцать месяцев в году и в общем все такое.
С.: Бывает, да, когда поведение не привычно, но если вы финансово независимы, я не думаю, что в этом может быть какое-то давление на вас. Вы можете работать один день в году, но если вы финансово независимы, кого это будет беспокоить?
И.: Я же проживаю не одна.
С.: Так если у вас собственный бюджет, какие могут быть беспокойства?
И.: Это у меня собственный бюджет, а у них — общий бюджет. Я считаю бюджет своим бюджетом, а они считают, что я жена.