Вот мы еще один фактор определили. Этот фактор более сложен потому, что он не полностью опирается на наши идеи. Скажем, то, что мы говорили, когда ум, мышление, идеи о жизни сталкиваются с фактами жизни, мы видим, что это конфликт, связанный с нашими представлениями, с мышлением. А вот привязанность — это не совсем мышление. Это более глубокая вещь. Потому что, даже животные привязаны к некоторым вещам, к своей территории, самец к самке привязан, хотя у них нет концептуального описания вселенной. Но все равно у них есть некоторая форма страдания при потере определенных объектов или условий, видно, что они определенным образом реагируют. Вот даже собака, когда теряет хозяина, может умереть, не принимать пищу и т. д. Мы видим, что качество страдания через привязанность имеет корни и с ними надо разбираться. Что это за корни, что это за глубина, возможно ли не быть подверженным этому явлению? Т. е. возможно ли, теряя объект, который нам нравится, отпускать его без эмоционального негатива. Эмоциональный негатив ничего не меняет. Если объект исчез, то исчез, т. е. само эмоциональное состояние не помогает его удержать. Может быть, какие-то действия могут помочь, но действия могут быть в позитивном состоянии психики, а могут быть и в негативном. Возможно ли не получать негативные состояния психики при потере значимых для нас объектов или субъектов? И возможно ли не получать негативные состояния психики, когда что-то вторгается в нашу жизнь, что бы мы не хотели чтобы приходило? С этим можно работать, как-то взаимодействовать, но, опять-таки, без эмоционального негатива. Пока мы только это обозначили, потому что, это явление очень непростое. Это одна из базовых ловушек психики — страдание при потере.
И.: А эмоциональная боль и эмоциональный негатив — это одно и тоже?
С.: Не совсем. Вот смотри, какая ситуация. Здесь просто надо глубже смотреть. Когда мы с кем-то связанны, допустим с человеком. С вещью это не так сильно работает. Когда мы близки с человеком, то эмоциональные структуры начинают устанавливать определенные взаимоотношения, т. е. возникает замыкание. Это реальный эффект, наши энергии действительно начинают создавать общую систему. Это просто фактично. Это как общая кровеносная система становиться. Только на энергетическом плане, допустим, эмоционально. И когда человек исчезает или переориентируется на другого человека, мы еще на него ориентированны, а он уже закрыт для нас. Получается, достаточно объективное отсекание, а наши системы еще настроены на контакт. Это похоже на то, как если бы мы порезались. Это объективная эмоциональная боль. С ней ничего не сделаешь, ее надо пережить. Это фактичность жизни. Т. е. пока наша эмоциональная структура тела не перестроилась на другой режим работы, она будет испытывать определенные страдания. Нужно какое-то время, чтобы зажила рука, если она порезана. Какое-то время она будет болеть, никуда не денешься, надо просто терпеть и все. Здесь тоже самое. Но человек привносит в этот аспект разрыва отношений еще много дополнительных страданий, которые уже не являются… Как ты это назвала? Эмоциональная боль, эмоциональный негатив. Да. Эмоциональная боль — это объективно, а эмоциональный негатив, это, когда я начинаю накручивать себя больше. Как правило, смотрите, эмоциональная боль находится в астральном теле, т. е. в эмоциональном теле. А негатив, который связан с потерей, он скорее запускается структурой мысли. Я начинаю себя накручивать через мысли, т. е. мысль помнит о потере. И если бы я себя не накручивал, я через какое-то время уже эмоционально восстановился. А я могу годами через память и ментальный процесс, активизировать свою эмоциональную боль. Т. е. я могу постоянно не давать ране заживать. Она затягивается, а я какую-то активность ментальную проявляю, и она опять начинает болеть. Нужно какое-то время спокойно дать ей зажить, а мы не даем через некоторую ментальную провокацию. Т. е. мы привязаны не только эмоционально — именно замыканием каналов, а мы привязаны еще и через образ человека и т. д.